Мысль этой притчи учит нас прощать сорабам их грехи против нас, а тем более тогда, когда они падают ниц, прося прощения. Исследовать по частям эту притчу доступно только тому, кто имеет ум Христов. Но отважимся и мы. Царство – Слово Божие, и царство не малых каких-либо, но небесных. Оно уподобилось человеку-царю, воплотившись ради нас и быв в подобии человеческом. Он берет отчет от своих рабов, как добрый судья для них. Без суда Он не наказывает. Это было бы жестокостью.

Царство «подобно царю» — особенность речи в притчах Спасителя.
Царь называется «человеком», указывается на какое-нибудь событие в человеческой жизни, тогдашней или прошлой.
Выражение «сосчитаться с рабами своими», употребленное еще в (Мф. 25:19), считают латинизмом = rationes conferre. Чистое греческое выражение было бы иное.
Под рабами здесь обыкновенно не разумеют простых, низких рабов, но придворных — министров, казначеев, домоправителей. Они называются рабами по восточному обычаю; по отношению к восточным деспотам они имели столько же прав, сколько и обыкновенные рабы по отношению к своим владельцами. Поэтому евангельское выражение отличается полною точностью и картинно рисует отношения, свойственные тогдашнему времени и вполне понятные тогдашним слушателям Христа.
Рассказанное в притче, как и везде в других случаях, служит образом людских отношений к Богу и ближним.
Под царем-человеком здесь разумеется Бог, который считается с людьми (Ис. 1:18).
«Бог начинает считаться, когда посредством скорбей и немощей приводит людей к одру и смерти»
Это, впрочем, не окончательный расчет и, следовательно, не тождественный с тем, о котором говорится (Мф. 25:19); (2 Кор. 5:10); (Откр. 20:11-12), но скорее сходный с (Лк. 16:2) и след. (Тренч).

Царство Небесное нельзя ни описать словами, ни обрисовать красками, оно только до некоторой степени может быть уподоблено тому, что происходит в этом мире. Господь говорит в притчах, ибо иначе трудно выразить то, что не от мира сего. Этот мир помрачен и обезображен грехом, но все же он не вполне утратил сходство с иным, истинным миром. Этот мир не является – далеко не является – дубликатом того, но всего лишь бледною картиной и тенью его. Отсюда и проистекает возможность уподобления между двумя мирами как между предметом и его тенью.
Почему Господь говорит: “человек царь” (Сего ради уподобися царствие небесное человеку царю, иже восхоте стязатися о словеси с рабы своими), а не просто “царь”?
Во-первых, для того чтобы подчеркнуть: звание человека выше звания царя: быть человеком большая честь, чем царем. Точнее, «человек» означает истинное достоинство, а «царь» – служение.
Во-вторых, чтобы показать хорошего царя.
Так же Господь говорит и
“человек некий бе домовит, иже насади виноград”;
“паки подобно есть царствие небесное человеку купцу, ищущу добрых бисерей”,
– все с тем же намерением: подчеркнуть, что речь идет о хорошем домохозяине, о хорошем купце, как и о хорошем царе.
Говоря о судье, который Бога не боялся и людей не стыдился (Лк.18:2), Господь не говорит: “человек судия”, но просто: “судия бе некий”. Из сего видно, что под словами “человек царь” Господь подразумевает «хороший царь».