Почему Господь объяснил, что значат слова сей притчи, а о том, кто есть сеятель и делатель слова, умолчал?

Поколику первый делатель семени, то есть первый проповедник и учитель Евангельскаго благовестия, есть Сам Господь наш Иисус Христос, сказатель сея притчи; того для, чтобы не сказать так:
Я изшел сеять Мое семя, и таким образом показаться славолюбивым, и подать случай к обвинению ищущим случая злобным фарисеям и книжникам,
изобразил в третьем лице, не упоминая о имени, говоря:
изыде сеяй сеяти семене своего.
“Сеяй” убо есть Тот, Который Отеческаго недра не отлучался яко Бог, снизшел на землю, воплотился ради нас, и возвестил нам спасения догматы. Представив же таким образом притчу, явил проповедником Евангелия не только Самого Себя, но и Богоглаголивых Апостолов, и святых Иерархов и Учителей, и всякаго другаго благочестия и православия проповедника.
Знай же, что не сказал:
изыде делатель,
но
“изыде сеяй”,
чтоб чрез сие показать, что как истинный земледелец не есть тот, который хотя имеет семя, но не сеет, но который и имеет семя, и сеет: так и истинный учитель, не тот есть, который имеет способность научать, но не научает, но который, имея дар учения, делом и истиною учит.

Виждь же: что случилось с разсеянным семенем, то же случается и в проповедании слова. Когда, говорит, земледелец сеял семя, одно, то есть часть семян, пало на пути: почему и проходящие потоптали, и птицы летающия по воздуху позобали то.

Прекрасно благодать Духа установила, чтобы как раз сейчас в это время в церквах во всеуслышание читалась эта притча: потому что сейчас время посева и большему числу людей предстоит забота посеять в землю семена, которые и сами произросли из земли. Сеющий же в землю годичные зерна, поскольку сеет тленное — и не произрастающее, если не истлеет — конечно, и тленное пожнет и соберет в виде урожая, то что послужит для временного состава тела, которое вскоре и само разрушится. Научимся же на основании этой притчи:
какие это духовные и нетленные семена,
какое это время сего сеяния,
и кто это сеющий их,
и какая это земля, принимающая их,
так чтобы нам трудиться не только в надежде на жатву, имеющую снабдить нас временными плодами, но и будем делать все в надежде на жатву, имеющую дать нам вечную жизнь.
«Изыде бо, — говорит Христос, — сеяй сеяти семене своего».
Кто этот сеятель?
— Сам Господь, предсказавший о Себе устами Псалмопевца:

«Отверзу в притчах уста Моя» (Пс. 77:2)

Но откуда вышел Тот, Кто присутствует везде?
— Опять же Он Сам о Себе возвещает, говоря:

«Изыдох от Отца и приидох в мир» (Ин. 16:28)

Изшел от Отца и от Отеческих недр нераздельно, и пришел в мир, сущий в мире и «чрез Котораго мир начал быть» (Ин. 1:10), и снизшел с небес на землю (Ин. 3:13), Наполняющий небо и землю; так что «исхождение» Единородного Сына Божиего и снизшествие Его с небес не иное что означает, как явление Его во плоти и истощание Его с неизреченной высоты Божества до пределов человеческого естества.

Итак, Он таким образом вышел «сеять Свое семя». Что это за семя?
— Слово учения,
словеса жизни вечной,
наставления бессмертия,
обещание пакибытия,
Евангелие царства небесного.
Это и есть Его семена.
Потому что Он Сам о Себе говорит:

«Словеса, яже Аз глаголю, дух суть и жизнь» (Ин. 6:63)

и Петр обращается к Нему:

«Словеса жизни вечныя имаши» (Ин. 6:68)

Итак, это семя принадлежит только Ему, и только Он — Сеющий его непрестанно и, чрез это семя, являем бывает Сам Сущий Бог всех. Потому что всякий учитель и благовеститель и проповедник Благочестия и благочестивого образа жизни, сеет и сам словеса жизни, слово евангельского и небесного учения, но послужив на своем веку по воле Божией, уходит, как и до этого не был; слово же спасения, которое, уча, он сеет, это — не его, но принадлежит Богу, Который содействует ему и «дает слово во отверзении уст его» (Еф. 6:19). Господь же наш Иисус Христос, Сущий истинный Бог, имеет сие семя жизни вечной, как принадлежащее Ему, и Сам Он — всегда Сеющий и посредством закона, заложенного в природу вещей, и посредством закона, данного в писанном виде Израильскому народу, и чрез вещания Пророков, и позднее — чрез Евангелие благодати.

Временем же сего сеяния (т.е. временем для восприятия небесного семени) является вся жизнь каждого отдельного человека, и особенно это относится ко времени, наставшем после Его Первого Пришествия и простирающемся вплоть до окончания всякого времени (потому что это время наиболее благоприятное для спасения). Время же жатвы сего семени принадлежит ожидаемому Второму Пришествию и явлению Господнему, почему и Апостол говорит, что
«о надежде должен есть оряй орати» («кто пашет должен пахать с надеждою») (1 Кор. 9:10)
и
«сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный» (Гал. 6:8)
и Псалмопевец-Пророк говорит:
«Сеющии слезами» (ныне), «в радости пожнут» (тогда) (Пс. 125:5)

Вышел, таким образом, Господь, чтобы сеять Свое семя. Куда сеять?
— В сердца человеческие: потому что они и являются теми нивами, которые восприемлют духовные семена. Но одни из них уподобляются
дороге, словно попираемые и давимые дурными мыслями и страстями и заправилами их — злейшими бесами;
другие же уподобляются каменистой почве, это — те, которые вследствие малодушия и огрубения не могут вырастить до конца семена учения и, благодаря им, принести плод для вечной жизни (потому что каменистая земля и неглубока и тверда):
а некоторые уподобляются земле, на которой растут терния, как следствие погони за деньгами и богатством и временными наслаждениями и всем тем, что от этого произрастает.

Итак, вследствие того, что в отношении человеческих сердец наблюдаются большие различия,
«изыде, — говорится в притче, — сеяй сеяти семене своего: и егда сеяше, ово паде при пути, и попрано бысть, и птицы небесныя позабоша е (его)».
— Одно из семян, — говорит Он, — упало при дороге: т.е. в сердца сущие или вне правого пути Господни (Деян. 13:10), почему оно и было попрано проходящими по бездорожью лукавыми бесами, или — при их дурной дороге, почему и птицы небесные, т.е. находящиеся в воздухе злые духи, поклевали его и истребили, и таким образом эти люди как бы сравнялись с теми, которые вообще не слышали слово Божие: потому что «упавшия при пути это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись» (Лк. 8:12).

Обратим же внимание, братие, молю, прежде всего на то, что Господь не сказал,
что Он вышел пахать словесные нивы,
ни плугом рассекать дважды или трижды,
ни исторгать корни диких трав,
ни уравнивать почву,
то есть — предукрасить (приготовить) наши сердца и помыслы, но, говорит, непосредственно
«вышел сеять».
Почему это так?
— Потому что прежде сего (Христова) сеяния с нашей стороны, нам надлежит предукрасить, приготовить для сего нашу душу. Поэтому и Предтеча Евангелия Благодати, предварив, великим гласом увещевал, говоря:

«Уготовайте путь Господень, правы творите стези Его»

и

«Покайтеся. приближи бо ся царствие небесное» (Мф. 3:2-3)

Приготовление же и начало покаянию заключается в самопорицании, в исповеди и в воздержании от зла. Но и сверх того, он угрожает тем, которые не приготовили себя таким образом, чтобы принести плоды, достойные покаяния:

«Всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает, и во огнь вметаемо» (Мф. 3:10)

Отсечение же есть приговор Божий тем, которые не каясь грешат, приговор, согласно которому, исторгнутые как из здешней, так и будущей жизни, они отсылаются в неугасающую, увы, геенну огненную.

Итак, будем каяться, братие, и покажем плоды достойные покаяния:
каждый отступим от своих лукавств (грехов и зла);
научимся благолепно говорить и хорошо поступать;
сделаем себя готовыми для восприятия небесного семени, слова жизни;
удержим язык свой от зла; какого?
— от празднословия,
бранных слов,
осуждения;
— и уста свои от коварных слов (Пс. 33:14),
лжи<
и пустословия.

Возможно, что это и есть те, упомянутые в притче Господней о сеятеле, птицы небесные, которые пожирают и уничтожают доброе семя. Потому что всякое слово является как бы летающим в воздухе существом, почему слова и назвали «крылатыми» (выражение Гомера в «Илиаде»). Дурное же слово, испускаемое устами из дурного сокровища сердца, как бы из некоего гнезда, лишает душу святости; почему Господь и говорит в ином месте:

«Исходящее из уст, то сквернит человека» (Мф. 15:11)

Итак, «слово гнило да не исходит из уст ваших» (Еф. 4:29); но пусть исходит такое слово, которое пригодно для назидания слушающих.

Вышел сеятель сеять семя свое. Сколь простое, столь и торжественное начало! Оно означает:
пришло время посева, морозы и снега подготовили землю, пахари вспахали, весна пришла, и – сеятель вышел сеять. Вышел сеятель из дома своего, на ниву свою, сеять семя свое – не чужое, но свое. Сие есть внешняя простота; а вот внутренняя глубина:
сеятель есть Христос,
семя – животворящее Евангельское учение.
Род человеческий тысячелетиями мук и страданий, блужданий и воплей разрыхлен и приготовлен к принятию Божественного семени живоносного учения; пророки распахали ниву душ людских, и Христос воссиял, словно весна после долгой леденящей зимы, и, подобно сеятелю, вышел сеять.
Пророки суть пахари,
а Он – сеятель.
Если пророки посеяли кое-где семена, то семена те были не их, но заимствованные у Бога. А Христос вышел сеять Свое семя. Приходившие до Христа лжеучители брали семя у диавола и сеяли его в мире как свое. А Христос не заимствует ни у кого, но истинно сеет Свое семя.
Вышел сеятель – но откуда вышел и куда?
Вышел Сын Божий из вечных недр Отца Своего, но все-таки не отделился от сих недр. Вошел в тело человеческое, чтобы как Человек послужить людям.
Вышел, как свет солнечный, не раздельный с солнцем.
Вышел, как дерево из корня, от корня своего не отделяющееся.
Души человеческие – Его нива; и Он вышел на Свою ниву.
Мир чрез Него начал быть, а Он пришел в мир – значит, Он вышел на Свою ниву.
Души человеческие чрез Него начали быть – и Он пришел к своим – значит, Он вышел на Свою ниву.
Итак: из Своей обители Он вышел и пришел на Свою ниву, чтобы сеять Свое семя. Это настоящий Сеятель, со всех сторон окруженный миром из-за неоспоримости Своих прав на собственность и из-за чистоты и истинности путей Своих. Не таков Он, каковы выходящие из чужого дома, приходящие на чужое поле и сеющие чужое семя рабы, которые порою в злобе своей забываются и присваивают чужое, называя его своим – потому их окружает беспокойство и страх.

«Вышел сеятель сеять».
Вышел Христос не с тем, чтобы жать, но сеять; еще не были посеяны семена воскресения в сердцах людей.
«Вышел сеятель сеять», не рожь, не ячмень, не пшено, ни другое что-нибудь земное, но
веру в Отца и Сына и Святого Духа,
надежду воскресения,
любовь к Богу и людям нелицемерную и небезразличную.
Сеющий Христос вышел из отеческого лона, сущий в лоне Отца, и пришел к нам, как сам прямо говорит:
«Я от Отца исшел и прихожу» (Ин. 8:42), (Ин. 16:28).
Но исшел от Отца, отнюдь не разлучаясь с Ним, а с нами пребывая. Этот сеятель вышел, чтобы искоренить плевелы, злобно посеянные диаволом в душах людей.
«Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» («Всяк сад, — сказано, — егоже не насади Отец мой небесный, искоренится») (Мф. 15:13).
Вышло солнце правды, чтобы светлыми лучами Своего божества осиять омраченные сердца людей.
Вышел пастырь овец, чтобы, посеяв соль благочестия, доставить овцам здоровый корм писанного закона. Вышел сеятель с десятью запряжками волов, чтобы сделать один скудельный сосуд и, посеяв шесть мерок, сделать три меры.
Теперь говори, Исайя, не молчи!
«Где вспашут десять пар волов, там даст одну кружку» (Ис. 5:10)
Десять запряжек волов — это двадцать волов;
десять разумных запряжек волов — это двенадцать апостолов Христа и семь, которых избрали апостолы. Кого именно?
Стефана,
Филиппа,
Прохора,
Никанора,
Тимона,
Пармена
и Николая, пришельца антиохийского;
и (еще) апостол, возделавший землю от Иерусалима до Иллирика.
Эти десять запряжек волов сделали на пашне человечества исповедание о Христе, облекшемся в наш скудельный сосуд тела. Что божественное слово называет скудельным сосудом плотское пришествие Христа, слушай.
Когда Он имел отойти на страдание, говорят Ему ученики Его:
«Где велишь нам приготовить Тебе пасху?» («где хощеши уготоваем… пасху?»)
А Он им:
«Пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды…
и…
скажите хозяину дома того: Учитель…
наш сказал: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?
И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам» (Мф. 26:17); (Мк. 14:13—15).
Кто человек, носящий скудель воды, или что за город, в который Он их посылает, или что такое устланная горница, — (это) вам, по исследовании, необходимо знать.
Человек, носящий скудель воды — Иоанн, Предтеча Христа, объявлявший о Христе, что Он облекся в наш скудель тела (и) имеет у Себя воду крещения.
Устланной горницей называет будущее упокоение святых на небе после воскресения.
«Идите вот в этот град», — не в ветхую синагогу иудеев, где ветхий закон закис в ветхих мехах, — смешав уксус с желчью, они поднесли Господу, — но идите в новый город, в новый Иерусалим,
где новое слово,
где новая благодать Духа в новых мехах источает молодое вино веры;
где не ветхая пасха, но новое воскресение;
где не агнец закалается в жертву, но Христос освобождает;
где не ветхая закваска, но приготовляется на кресте небесный хлеб».
«Где вспашут десять пар волов, там даст одну кружку».
Где работают десять запряжек волов, (т. е.) Апостолов (апостолы, были уподоблены волам, как свидетельствует Павел словами: «Написано в… законе: не заграждай рта у вола молотящего. О волах ли печется Бог?» (1 Кор. 9:9), но о нас говорит), — там они совершают исповедание Иисуса, облекшегося в скудель нашего тела.
И сеятель шести мерок (артабов) сделает только три меры.
Ужели у земледельцев бывает когда-либо такой неурожай, чтобы посеять шесть артабов (и) сделать только три меры?
Но исследуем смысл Писания, возлюбленные, войдем во внутреннюю завесу буквы, и мы встретимся с божественным разумением Духа. Сеятель шести артабов сделает три меры.
Шесть артабов — Новый Завет, то есть, четыре Евангелиста, Деяния и Апостолы.
Посеявший эти шесть артабов в какой-либо одной душе делает три меры — исповедание в Отца и Сына и Святого Духа.

«Вышел сеятель сеять»
не злак для приготовления хлеба, но животворную веру;
не ячмень в пищу неразумным, но пищу для дыхания людей;
не пшено, питающее птиц, но божественное слово, огненное, подобное зерну горчичному, сильно возгревающее наши души для благочестия и мудрости.

То, что при пути, — ариане;
терние — евномиане;
то, что на камне — марафониане.
И ты заметь в точности, возлюбленный!
«Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге».
Не сказал: «на пути», но «при дороге».
Какой же путь, кроме Христа, говорящего:
«Я есмь путь и истина» (Ин. 14:6)?
То, что при пути — ариане.
Они не на пути, не православны, и опять не вдали от пути, как эллины или иудеи, но при пути, то есть, подле Христа, подле правой веры. Исповедание ими Христа делает, что они близ пути; непризнание ими Христа Сыном Божиим препятствует им быть на пути. Поэтому, прилетевшие небесные птицы, то есть, духи лукавства, уносят из их сердец божественное слово, и совершенно лишают их правой веры.

Учеников – в широком смысле этого слова.

Близ Фаворской горы был город, называемый Наин. Изшед же Иисус из Капернаума, и исцелив раба сотникова, в последующий день пошел в город Наин; за Ним же последовали многие из учеников Его и множество многое народа. Разумеет же чрез учеников здесь не токмо двенадцать Апостолов и семьдесят учеников, коих после означил Господь, но и тех, кои прежде, следуя за Ним, со благоговением слушали учение Его, потом, вспять обратяся, оставляли Учителя (Лк. 10:1). Но многий народ всегда за Ним следовал, как для того, чтобы иным из тех узреть, так и для того, чтобы иным сподобиться быть участниками в благодати чудодеяния. Следующия же слова показывают нам, что не по случаю, но Божественному промышлению пришел Богочеловек во град Наин; пришел, то есть, туда, чтобы и мертваго воскресить, и вдовицу утешить, и просветить народ верою в Него.

Великий Павел, являя божественность и общеполезность веры и возвещая ее дела и награды и плоды и значение, начинает от тех веков, которых нет ничего древнее:
“верою”, говоря, “познаем, что веки – устроены словом Божиим, так что из невидимаго произошло видимое” (Евр. 11:3);
заканчивает же будущим всемирным воскресением и имеющим открыться тогда совершенством Святых, которого нет ничего совершеннее; приводя же среди удивительных вещей, совершенных верою и говоря о тех людях, которые собою засвидетельствовали ее, он поминает также и то, что “жены получили умерших своих воскресшими” (Евр. 11:35). Этими женщинами были –
Сарептянка (3 Цар. 17 гл.)
и
Сонамитянка (4 Цар. 4);
из которых первая приняла своего умершего сына живым из рук Пророка Илии;
а Сонамитянка – своего сына из рук Елиссея;
каждая же из них делами явили свою великую веру.

Так, вот, Сарептянка с верою ожидала обетованного Пророком умножения съестных припасов, и прежде чем накормить свое дитя, напитала Пророка из пригоршни муки и немного елея, единственное что она имела съесть и после этого умереть вместе с сыном. Но и когда ее отрок, уже после пришествия Ильи, разболелся и умер, – потому что говорится: “болезнь его была так сильна, что не осталось в нем дыхания”, – она не изгнала Пророка, не порицала, не отошла от богопочитания, которому она научилась от него, но саму себя обвиняла и считала, что ее грехи явились причиной беды: в самом горе называя Илию “Человеком Божиим”, больше саму себя виня и говоря не столь скептически, сколько убедительно:
“Что мне и тебе, Человек Божий? Ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего”. Ты – свет, по сопричастности к Свету, – говорит она, – как служитель Солнца Правды, и, придя, ты вывел на свет мои скрытые грехи, и эти мои грехи убили моего сына.
– Заметьте, какая вера у этой чужеземной женщины; заметьте, какое смирение! Посему и заслуженно она сначала прияла от Бога то, чтобы стать избранной, и удостоилась стать примером призвания язычников и (их) веры, а затем и сына своего прияла живым.

Сонамитянка же показала свою веру и на основании того, что она сказала мужу своему относительно Елиссея, и на основании того, что она приготовила для приема Пророка, и на основании того любомудрия, которое она проявила, когда умер ее сын. Потому что стойко скрывая горе, она прибежала к Пророку, и влекла его в свой дом, говоря ему:
“Жив Господь, и жива душа твоя, аще оставлю тебе”.
И за свою веру она приняла из рук Пророка сына своего воскресшим; так что не меньшим поразительным чудом, совершенным сими Пророками, была и вера тех матерей, приявших воскресшими своих сыновей; как и Павел явил, говоря:
“Верою прияша жены от воскресения мертвых своих”.

Но хотя в данном случае Пророки имели как бы сотрудниками своими веру и богоугодность тех матерей, однако Илия не довольствовался этим, но со стенанием возопил к Богу:
“Увы мне Господа, свидетелю вдовы, у неяже аз ныне пребываю, Ты озлобил еси еже уморити сына ея”
, и призвал Господа и сказал:
“Господи Боже мой, да возвратится убо душа отрочища сего в онь: и бысть тако”.
Елиссей же не только простерся над ребенком и ходил по горнице взад и вперед до седми раз, но и, как написано, “помолился ко Господу”, и таким образом оживил сына Сонамитянки. Господь же наш Иисус Христос, – согласно читаемым сегодня Евангельским словам, – сжалился над вдовой, умершего сына которой выносили, и без малейшей задержки и ничего не предпринимая, ни помолившись, но одним повелением дав плачущей матери живым из мертвых ее единственного сына, тем единственный показал, что Он – Господин жизни и смерти.

Ибо “бысть”, говорит Евангелист, “посем, идяше Иисус во град, нарицаемый Наин”. Не будучи призываем, но по Своей воле идет Господь для совершения сего великого чуда воскрешения, чтобы показать, что Он не только обладает животворительной мощью, но – и добротой и милосердием. Сарептянка как бы насмехается над Илией, побуждая его оживить ее ребенка; Сонамитянка узнав заранее, что Елиссей не предъуведал о несчастии, затем принуждает его придти, говоря: “Жив Господь, и жива душа твоя, аще оставлю тебе”. Господь же Сам и предъузнает и никем не будучи позван, идет в город, откуда выносили умершего отрока.
“Пошел”, говорится, “после сего”.
И это всемудро указывает Евангелист. Потому что воскрешение вдовичьего сына обозначает обновление нашего ума. Потому что вдовой была и наша душа, которая, по причине греха, лишилась Небесного Жениха, имея у себя, как бы единственного сына, свой ум, который, будучи уязвлен жалом греха, умер, утеряв истинную жизнь. Выносится же и он вон, став совсем далеким от Бога, гонящими его страстями несомый в ад и бездну гибели; но Господь, пришел к нам и представ уже в Своем пришествии во плоти, его и обновил и воскресил; это же Его пришествие к нам во плоти не было изначала, но позднее, в конечные времена.

Посему-то ни это не пропустил сказать Евангелист, говоря, что “пошел после сего” Иисус, чтобы воскресить умершего сына вдовы и ее плач обратить в веселие.

Прошу вас, братие, внимайте моим словам:
потому что и каждый из вас, если ощутит, что несет в себе мертвеца (т.е. свой умерший ум), и оплачет слезами свои грехи, и в покаянии будет скорбеть, то и к нему придет Утешитель, дарующий жизнь и вечное утешение. Ибо, “Блажени”, говорится, “плачущии, яко тии утешатся”.

Но “идяше”, говорит Евангелист, “Иисус, и с Ним идяху ученицы Его мнози, и народ мног”.
Илия, готовясь воскресить сына Сарептянки, уединяется;
и Елиссей, взойдя в горницу, где лежал мертвец, затворил двери, как говорит история, за обоими: за Сонамитянкой и за своим учеником Гиезией.
Потому что поскольку они имели нужду в напряженной молитве, а люди так устроены, что в одиночестве им легче сосредоточить ум и весь простереть его к Богу, то посему и они удалились (тогда) от близкого им окружения.
Господь же, как воистину имеющий власть над жизнью и смертью и отнюдь не нуждающийся в молитве для того, чтобы оживить отрока, не только имел с Собою Своих Учеников, но и множество народа, как тех, которых Сам Он привел с Собою, так и тех, которых нашел около выносимого мертвеца.

Во время оно Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Сие было вскоре после чудесного исцеления слуги римского сотника в Капернауме. Спеша сделать как можно больше добра и этим показать дивный пример всем Своим верным, Господь отправился из Капернаума мимо горы Фавор. Тут, за сею горой и на склоне Ермона, и сегодня находится село Наин, когда-то бывшее городом, огражденным стенами. Господа сопровождала огромная толпа учеников и народа. Все они видели многочисленные чудеса Христовы в Капернауме, но все были полны желания видеть и слышать еще. Ибо ничего подобного чудесам Христовым до тех пор в Израиле не видели и не слышали, а речи Его были словно реки меда и млека.