Евангельские чтения. Неделя апостола Фомы. Антипасха.

Но легко могло случиться, что ученики, слушая это, или не поверят жене, или, поверив, будут скорбеть о том, что Христос не удостоил их своего явления, хотя и обещал явиться им в Галилее. Поэтому, чтобы они не тревожились такими мыслями, Христос не дал миновать и одному дню, но, возбудив в них желание видеть Его, – как тем, что они уже знали о Его воскресении, так и рассказом жены, – в тот же день по наступлении вечера, когда они горели желанием видеть Его и были одержимы страхом, – отчего еще более усиливалось их желание, – предстал перед ними, и притом чудесным образом.
Почему же Он явился вечером? Потому, что особенно в это время, по всей вероятности, они находились в наибольшем страхе. Но вот что удивительно: как они не сочли Его за призрак, когда Он вошел чрез затворенные двери и внезапно? Это, без сомнения, потому, что Мария успела уже произвести в них сильную веру, а притом Он и явился к ним в светлом и кротком виде. Днем же Он не явился для того, чтобы ученики собрались все вместе, – так как они были в великом страхе. Поэтому Он даже не стучал в дверь, но внезапно стал посреди их, показал им ребра и руки, а вместе с тем и голосом успокоил волновавшиеся мысли их, сказав: “мир вам”, т.е., не смущайтесь. Этим Он напомнил им слова, сказанные перед страданием: “мир оставляю вам, мир Мой даю вам” (Ин. 14:27), и еще: “во Мне мир” имейте: “в мире будете иметь скорбь” (Ин. 16:33).<…> А так как они имели непримиримую брань с иудеями, то Он часто повторяет: “мир вам”, – предлагая таким образом РАВНОСИЛЬНОЕ БРАНИ УТЕШЕНИЕ.
Вот какое первое слово сказал Христос по воскресении. Потому-то и Павел повсюду говорит: “благодать вам и мир”. Женам Господь благовествует радость, так как женский пол был в печали и на печаль осужден был первым проклятием. Таким образом Он, совершенно прилично, мужам благовествует мир – по причине брани, а женам радость – по причине печали. Уничтожив все, что было поводом к скорби, Христос далее говорит о благотворных следствиях креста. Таким следствием был мир.

В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! Первый день недели есть день, следующий за субботою, как это ясно из Евангелия от Марка, где говорится:
«По прошествии субботы… в первый день недели» (Мк.16:1–2)
Это воскресенье, тот самый день, рано утром в который Господь воскрес. Итак, в тот же самый день поздно вечером все ученики его, кроме Фомы, собрались в некоем доме в Иерусалиме. Сбылось то, что и было предсказано: поразили «пастыря, и рассеялись овцы» (Мк.14:27). Но апостолы все же не были подобны бессловесным овцам, чтобы разбежаться кто куда; они снова быстро собрались в одном месте, дабы совместно ожидать дальнейшего развития событий, молиться Богу и друг друга подбадривать. Из опасения от иудеев они держали двери запертыми. Ибо, несомненно, в них было живо воспоминание о пророчестве их Учителя, Который предвещал им предания на судилища и избиения в синагогах (Мф.10:17). Да разве могли они забыть такие страшные слова: даже «наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин.16:2)? Впрочем, опасения апостолов в те дни, когда у них на глазах было совершено безумное и кровавое преступление против их Учителя, более чем понятны. Чего могли они, немощные люди, ожидать для себя от старейшин иудейских, с ног до головы запачканных кровью, когда уже познали их вопиющую бессовестность во время процесса над безгрешным и всемогущим Чудотворцем Христом? Но Христос и во гробе промышлял о них, да не случится с ними никакого зла; да не предадут они друг друга, да не разбегутся на все четыре стороны, прежде нежели увидят Его, живаго и прославленного.
И вот в сей вечер – четвертый с тех пор, как ученики разлучились со схваченным и отведенным на суд Господом, и первый после Его Воскресения – Господь является им, живый и прославленный. Он входит к ним и встает посреди, в то время как двери остаются закрытыми и запертыми. Все чудеса Господа нашего Иисуса Христа целесообразны и рассчитаны на то, чтобы принести пользу людям – таково и это чудо. А наш Евангелист не оставляет места для сомнений в том, что Господь вошел в запертую горницу чудесным образом. Он появился среди Своих учеников таким образом, во-первых, чтобы не испугать их стуком в двери. Они были уже достаточно напуганы от иудеев, и человеколюбивый Господь не хотел даже на мгновение усиливать их страх. А во-вторых, и это намного важнее, Он желал показать Свое возвращенное всемогущество после мнимой немощи и мнимого поражения последних двух-трех дней. Вскоре после того Он выразит сие и словами:
«дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф.28:18).
Как бы Господь без столь великого чуда возвратил ученикам поколебавшуюся веру в Него? Как бы Он, побежденный, явил Себя Победителем? Как иначе Он, униженный, оплеванный, изъязвленный, убитый и погребенный, показал бы Себя прославленным? Как по-другому Он мог бы убедить Своих друзей, что страдания и смерть ничего не отняли от Его силы, но, напротив, многое прибавили к Его силе Человека? Наконец, что тварное может воспротивиться воле Пресвятого и Пречистого? Святости и чистоте покорна вся природа. И когда Он был в смертном теле, Его воле покорялись моря и ветры. Как же ныне Ему, в прославленном теле, смогут воспрепятствовать деревянные двери и каменные стены? Стоит Ему только захотеть – а Он хочет сего, когда это целесообразно, как в данном случае, – и все сотворенное становится как бы несуществующим; пространство и время, твердое и жидкое состояние тела, высота и глубина, внутреннее и внешнее – все становится безразличным, слабым, открытым, покорным и лишенным какой бы то ни было силы сопротивления.
Мир вам! – сими словами приветствует Победитель смерти Свое малое войско. «Господь благословит люди Своя миром» (Пс.28:11), – так пророк Давид провидел чрез тьму веков это светлое мгновение. «Мир вам» – это, на самом деле, обычное восточное приветствие, но в устах Христовых приветствие сие имеет особенное содержание и особое значение. Ранее, при расставании со Своими учениками, Господь сказал: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам.
«Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин.14:27).
В пустой сосуд мирской Он влил Свое вино; привычному приветствию мирскому Он придал райскую сочность и сладость. Когда люди, не стяжавшие внутреннего мира, обремененные житейскими попечениями, говорят: «Мир вам!» – они предлагают то, чего сами не имеют. Это их приветствие не прибавляет мира ни им, ни тем, кому они мира желают. Когда они говорят сие, то говорят по обычаю и из вежливости, бессмысленно, впустую: одно и то же они произносят, и когда встречаются, чтобы повеселиться, и когда – чтобы судиться друг с другом и друг друга обманывать. Христос дает иное и по-иному. Он дает то, чем воистину обладает. Его мир есть мир Победителя, победившего все. Поэтому Его мир есть радость, храбрость, здравие, тишина и сила. И дает Он его не так, как мир дает, то есть не только языком, но всею душею, всем сердцем и всем разумением Своим, как любовь дается любви. Давая им Свой мир, Он чудесным образом, так сказать, переносит Свое существо в них. Сие есть «мир Божий, который превыше всякого ума» (Флп.4:7); такой мир означает воцарение Бога в душе человеческой. Такой мир – вершина, плод и венец духовной жизни истинного христианина.

Первый вопрос при этом Евангельском чтении в уме есть следующий: каким образом тело Господне по воскресении было телом истинным, когда оно могло входить к ученикам через запертые двери? Но нам надобно знать, что Божественное действие не дивно, если оно бывает понимаемо разумом; и та вера не имеет заслуги, для которой разум человеческий представляет опыт. Но эти самые дела нашего Искупителя, которые сами по себе никак не могут быть поняты, должны быть обсуживаемы по другому действию Его, так, чтобы дивным делам доставляли достоверность дела дивнейшие. Ибо к ученикам через запертые двери взошло то тело Господне, которое на взоры человеческие через рождение свое вышло именно через запертые ложесна Девы. Итак, что удивительного, если после воскресения вошел через запертые двери Тот, Кто будет жить уже Вечно, когда Он, выходя на смерть, вышел, не отверзши ложесн Девы?

Вечером пришел Иисус Христос, потому что тогда ученики особенно боялись и тогда все собирались. И не постучал в дверь, чтобы не испугать их, а прошел сквозь запертые, как Бог, а также потому, что тело Его сделалось уже тонким, легким и чистым. Стал посредине, чтобы все видели Его.
“И глагола им: мир вам…” (т.е. не смущайтесь. Умирая, Иисус Христос также оставлял ученикам мир: мир оставляю вам, говорил Он (Ин. 14:27). Женам, ученицам Своим, Иисус Христос прежде всякого разговора даровал радость, потому что этот пол был осужден на печаль, а ученикам дарует мир), потому что они предполагали вражду со стороны иудеев и язычников.

Сидящие в Галилее при закрытых дверях на верхнем этаже из опасности от иудеев суть те, которые в стране Откровения, остерегаясь лукавых духов, безопасно взошли на высоту божественных умозрений, по обычаю затворив двери чувств: они воспринимают Слово Божие, пришедшее к ним неведомым образом и являющееся без действия на чувства. Оно дарует им, через мир [духовный], бесстрастие и вдохновение через раздаяние Святого Духа; представляет власть над лукавыми духами и являет им символы Своих тайн.

Здесь говорится (до 24-го ст.) о явлении воскресшего Христа ученикам вечером того же первого дня недели. Подробнее об этом явлении сообщает евангелист Лк. 24:36 и сл. Иоанн прибавляет только к сказанному Лукою некоторые подробности. Так, он говорит, что в это время двери дома, где были собраны ученики, были заперты из опасения, как бы иудеи не ворвались неожиданно для того, чтобы схватить учеников Христа. Упоминая об этом обстоятельстве, Иоанн, очевидно, хочет отметить, что, если Христос все-таки явился среди учеников, то, значит, прославление Его по телу, по человечеству, уже совершилось: Его уже не задерживают запертые двери, и тело Его свободно проходит через стены.

Затем один Иоанн говорит о том, что Христос показал ученикам бок Свой (у Луки вместо этого упомянуты ноги).[ У Иоанна по лучшим кодексам читается «руки и бок», выражение «ноги» опускается (Тишендорф).] Если же Иоанн не упоминает о недоумении и испуге учеников при виде явившегося им так неожиданно Христа (Лк. 24:37) и говорит только о радости, какую они при этом почувствовали, то это объясняется, конечно, обычным методом Иоанна – опускать подробности событий, известные из синоптических Евангелий. О радости же апостолов, о которой упомянуто и у Луки (Лк. 24:41), он повторяет с целью показать здесь исполнение обещания, данного Христом ученикам в прощальной беседе (Ин. 16:20-22). Заметить нужно, что Христос, несомненно, указывал на Свои раны, причиненные Ему гвоздями и копьем, – показывал с тою целью, чтобы удостоверить учеников, что перед ними стоит именно их распятый Учитель. Конечно, Иоанн и жены, стоявшие при кресте, уже поведали апостолам, как воин пронзил копьем бок Христа, чего сами апостолы не видели. [Здесь, вкушая пищу, Христос удостоверяет свое физическое естество. Прим. ред. ]

Поприветствовав Своих учеников, Господь начинает уверять их, что Он не дух, как некоторые из них могли в ту минуту подумать (Лк.24:37), но истинный и живый их Учитель и Господь:
“Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа.” Почему Господь показал руки и ноги и ребра? Понятно, что из-за ран, нанесенных Ему на Кресте гвоздями и копьем. Показывая им Свои раны, Господь хочет и убедить их, и известить. Убедить в том, что это Он – ибо кто еще мог иметь раны сии на руках и ногах и под ребрами, кроме Него? Известить же о том, что Он будет носить рубцы от этих ран и в Своей бессмертной славе как вечное свидетельство Его любви и Его страданий за род человеческий.
Ученики обрадовались, увидев и познав своего Господа. Проницая, Спаситель ранее предсказал даже и сей радостный миг Своей новой встречи с учениками. Это было пред самыми Его страданиями, когда ученики были весьма опечалены. Он, более всех как Человек нуждавшийся в утешении накануне Крестных мук, забыв о Себе, старался утешить скорбящих учеников: Так и вы теперь имеете печаль; «но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин.16:22). Се, минута, когда сбылось то дивное пророчество! Се, нечаянное преображение печальных сердец в радостные сердца!

Но поскольку в том теле, которое могло быть видимым, вера видевших сомневалась, то Он (Спаситель) тотчас показал им руки и бок: представил осязаемой ту плоть, которую ввел через запертые двери. — В этом деле Он показал два чуда, и по человеческому разуму, совершенно противоположные одно другому, когда, после воскресения Своего, показал тело Свое и невредимым, и однако же осязаемым. Ибо необходимо, чтобы и повреждаемо было то, что осязаемо, и не может быть осязаемым то, что невредимо. Но дивным и непостижимым образом Искупитель наш, после воскресения, явил тело и невредимым, и осязаемым для того, чтобы, показывая оное невредимым, приглашать к награде, а представляя осязаемым, утверждать в вере. Итак, Он явил Себя и невредимым и осязаемым для того, чтобы показать, что после воскресения тело Его было хотя того же естества, но другой славы.

А так как они имели непримиримую брань с иудеями, то опять говорит им: “мир”. Как женам сказал: “радуйтесь” (Мф. 28:29), потому что пол их был в печали, так ученикам дает “мир” по причине брани, которую имели с ними и будут иметь все. Итак, прилично женам радоваться, потому что они осуждены рожать в печали, а мужчинам быть мирными по причине брани за дело проповеди. Показывает вместе и благие следствия Креста; это – мир. А как Крестом приобретен мир, то Я посылаю вас на проповедь. В утешение же им и ободрение говорит: “как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас”. Вы примите на себя Мое дело; посему бодрствуйте, ибо Я буду с вами. Примечай самовластие. Не сказал: Я умолю Отца Моего, и Он пошлет вас, но: “Я посылаю вас”.

Так как ученики, оставивши своего Учителя и Господа в часы Его страданий, этим самым как бы отказались и от порученного им дела распространения в мире учения Христова (Ин. 17:18), то Христос теперь снова восстанавливает их в их достоинстве и уничтожает всякие возникшие в них сомнения относительно своего права быть апостолами, говоря, что Он посылает их так же, как Его самого послал Отец. Этим Он уже дает им понять, что Он посылает их во всеоружии для того, чтобы они могли осуществить возложенную на них миссию, как и Его Отец послал со всею силою Духа (Ин. 3:34).

Почему Господь снова говорит им: “мир вам”? Потому что хочет вооружить их сугубым миром для борьбы, которая им предстоит и на которую Он их посылает: во-первых, миром внутренним и, во-вторых, миром внешним. Иными словами, миром по отношению к самому себе и миром по отношению к миру.
Когда Он первый раз сказал им: “мир вам!” – то явил им, что посреди них телом и духом находится Он, их истинный Господь. Этим Он желал сказать им:
«Когда будет у вас внутренняя брань со страстями и помыслами и похотями мира сего – тогда и Я буду посреди вас, то есть в сердце вашем, не бойтесь ничего. Я есмь Мир и Творец мира в сердцах ваших».
Ныне же, посылая их в мир, то есть на внешнюю брань с миром, Он вторично приветствует их и отправляет с миром, дабы они не убоялись мира сего, выстояли в борьбе и были сеятелями мира в сердцах человеческих. Сие есть избыток мира, который Он дает им, ибо они должны не только иметь мир в себе и для себя, но и давать его другим, как Он им и ранее заповедал:
«а входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему» (Мф.10:12).
Еще это сугубое дарование мира может быть истолковано как дарование мира душе и телу, по словам некоторых из святых отцев. Впрочем, мир в теле и мир в мире, в конце концов, представляют собою один и тот же мир, ибо что такое мир сей, «если не похоть плоти, похоть очей:» (1Ин.2:16)?
Так, вооружив их сугубым миром, переполненных обилием мира, Господь посылает их в мир. Как Он их посылает?
“Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас.”
А Отец послал Сына из любви к тем, к кому послал Его:
«Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1Ин.4:10); (Ин.3:16).
Вот и Господь наш Иисус Христос посылает учеников Своих из любви к роду человеческому.
Далее, Отец послал Сына в мир с силою и властью:
«Все предано Мне Отцем Моим» (Мф.11:27);
«Все, что имеет Отец, есть Мое» (Ин.16:15).
Вот и воскресший Господь дает Своим ученикам силу и власть прощать и оставлять грехи, как мы увидим несколько позднее. Далее, Сам Господь изрек: Он послан Отцем не для того, чтобы творить волю Свою, но волю Отчую (Ин.6:38). Точно так же и Он ныне посылает учеников Своих не для того, чтобы они творили волю свою, но волю Его.
Далее, хотя Господь и послан Отцем, Он ни на мгновение не разлучался от Отца:
«Я не один, но Я и Отец, пославший Меня» (Ин.8:16).
Точно так же и Он посылает учеников в мир, обещая им быть с ними «во все дни до скончания века» (Мф.28:20).
Далее, чтобы научить смирению безумно гордый род человеческий, Господь приписывал Отцу Своему и вся дела Свои (Ин.5:19), и все учение Свое (Ин.7:16). И Он напоминает ученикам о смирении, говоря им:
«без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:5).
Наконец, Он посылает их, «как овец среди волков» (Мф.10:16), ибо и Сам Он был так послан. Они сами были свидетелями тому, как грешники, словно волки, завывали вокруг Него в последние дни и как они с волчьей кровожадностью муками Его умертвили. Но ныне Он является для них живым Свидетелем того, что грешники, убивая себя и убивая других, всегда убивают только себя, а не других. Его победа есть залог и их будущей победы.

Он (Спаситель) сказал им: «мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас». Т. е. как послал Меня Отец — Бог Бога, — и Я посылаю вас, — Человек человеков. Сына послал Отец, Который предопределил воплотиться Ему для искупления рода человеческого. Следовательно, благоволил, чтобы Он шел в мир на страдание; но, несмотря на то, Он любил Сына, послав Его на страдания. И Господь посылает избранных учеников Своих не на радости, как и Сам послан в мир, но на страдания. Итак, поскольку и Сын, любимый Отцом, посылается на страдание, то и учеников, хотя и любит Господь, но несмотря на то, посылает их в мир на страдания. Поэтому говорится: «как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас». Т. е. «посылая вас на соблазны гонителей, Я люблю вас той любовью, Которой возлюбил Отец Меня, Которому предопределил идти в мир для перенесения страданий».
Впрочем, в выражении «быть посланным» может быть разумеваемо даже Божество по естеству. Ибо говорится, что Сын посылается от Отца точно так же, как и рождается от Отца. Ибо Сын уверяет, что Он посылает даже Духа Святого, Который, будучи равен Отцу и Сыну, однако же не воплощался, говоря:
«Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца» (Ин. 15:26).
Поэтому, если бы выражение «быть посланным» должно было разуметь только так, что Он воплотился, то, без всякого сомнения, никак нельзя было бы сказать, что посылается Дух Святой, Который не воплощался. Но послание Его есть самое «исхождение», которым Он исходит от Отца. Следовательно, как Дух именуется «посылаемым» потому, что «исходит», так и Сын прилично именуется «посылаемым» потому, что «рождается».

И теперь Он уже не умоляет Отца, но собственною властью дарует ученикам силу. Как царь, посылая правителей, дает им власть и заключать в темницу, и освобождать из темницы, так и Христос, посылая учеников, облекает их такою же властью. Как же Он прежде сказал: «если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам» (Ин. 16:7), а теперь дает Духа? Некоторые говорят, что Христос не сообщил ученикам Духа, а только посредством дуновения сделал их способными к Его принятию. Ведь если Даниил, при виде ангела, пришел в «ужас» (Дан. 8:17), то чего не испытали бы и ученики, если бы приняли эту неизреченную благодать, не будучи наперед к тому приготовлены? Потому-то, говорят, Христос не сказал: вы приняли Духа Святого, но «примите Духа Святаго». Но не погрешит тот, кто скажет, что и тогда ученики получили некоторую духовную власть и благодать, только – не воскрешать мертвых и совершать чудеса, а отпускать грехи, – так как различны дарования Духа.

Итак, мы видели, как Господь сперва вооружил Своих учеников обилием мира; потом – как Он возвысил их достоинство, сравнивая их апостольство со Своим и посылая их так, как Он Сам был послан Отцем; а вот, ныне мы видим, как Он дает им силу и власть. Силу Он дает им, дунув им в лице, а власть – чрез сказанное им слово. Обновитель мира поступает так же, как и Творец мира. Создав человека из праха земного, Творец «вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт.2:7). Точно так же поступает ныне Обновитель мира. Он вдувает дыхание жизни в людей, обессиленных грехом. Своим животворящим дыханием Он оживляет, обновляет, воистину воскрешает оземленевшие и увядшие души человеческие.
Дунув в лице ученикам, Господь сказал им: “примите Духа Святаго”. Сие есть первое дарование Духа Святаго. Второе произойдет в пятидесятый день после этого знаменательного вечера. Сие первое дарование – чтобы оживить и укрепить самих учеников, а то второе – для их апостольского служения в мире – чтобы оживить мир. Дав им таким образом силу, Господь теперь дает им и власть прощать грехи и оставлять грехи.
О, коль страждет мир от людей, кои цепляются за власть, не имея в себе силы Божией, не имея Духа Святаго! Бичом для людей становится бессильный человек, дорвавшийся до власти судии и старейшины. Это труп, привязанный к седлу необузданного коня. Так бывает у язычников, у которых за власть борются; но так не должно быть у христиан, у которых власть дается от Бога тем, кому сперва дается сила Духа Святаго. Посмотрите, как все стройно, и продуманно, и премудро в Царстве, созидаемом Христом!

У нас рождается вопрос: что значит, что Господь наш, и находясь на земле, единожды даровал Духа Святого, и единожды, — присутствуя на небе? Ибо дарованный Дух Святой очевидно описывается являющимся не в другом месте, как в Деяниях (Деян. 2:1) и след.; если Он теперь не приемлется через дуновение, то и после, снисходя с неба, не является в различных языках.
Итак, почему Он прежде даруется ученикам на земле, а после посылается с неба, если не потому, что две заповеди любви, — именно: любовь к Богу, и любовь к ближнему?
— На земле даруется Дух для того, чтобы любили ближнего;
а с неба ниспосылается Дух для того, чтобы любили Бога.
Следовательно, как одна любовь, а две заповеди, так и един Дух, а два дара. Первый от Господа, пребывающего на земле, последний — с неба; потому что в любви к ближнему скрывается учение, как должно достигать любви к Богу. Поэтому тот же Иоанн говорит:

«кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4:20)

Хотя и прежде тот же Дух присутствовал в сердцах учеников, настрояя их к вере, но, несмотря на то, явным образом дарован не иначе, как после воскресения. Поэтому и написано:

«ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен» (Ин. 7:39)

Поэтому и через Моисея говорится:

«питал его медом из камня и елеем из твердой скалы» (Втор. 32:13)

Ибо по истории ничего такого не читается, если мы проследим и весь ход Ветхого Завета. Народ этот никогда «не ел» ни меда из скалы, ни елея. Но поскольку, по слову Павла, «камень же был Христос» (1 Кор. 10:4), то сосали мед из «камня» те, которые видели дела и чудеса того же нашего Искупителя. А елей от «твердого камня» сосали потому, что заслужили помазание через излияние Св. Духа, после воскресения Его. Итак, не твердый камень сообщал как бы мед, когда еще смертный Господь показывал ученикам сладость чудес Своих. Но твердый камень источил елей, потому что после воскресения Своего (Господь), соделавшись нестрадаемым, сообщил дар святого помазания через дуновение Духа.
Об этом елее через Пророка говорится:

«ожесточил Господь сердце фараона, и он не захотел отпустить их» (Исх. 10:27)

Потому что мы содержались под игом владычества дьявольского, но помазаны елеем Духа Святого. И поскольку нас помазала благодать свободы, то и согнило то иго владычества диавольского, по свидетельству Павла, который говорит:

«где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17)

И о Святом Духе говорим, что Он от Отца и называем Его Духом Отца, но не говорим, что Дух и от Сына, а называем Его Духом Сына, как говорит божественный Апостол: «аще кто Духа Христова не имать, сей несть Его» (Рим. 8:9), и исповедуем, что Он и открылся нам, и преподается нам чрез Сына; ибо сказано: «дуну и глагола им (ученикам Своим): приимите Дух Свят» (Ин. 20:22); подобно тому, как луч и сияние (происходят) от солнца, ибо оно есть источник и луча и сияния; но сияние чрез луч нам сообщается, и оно освещает нас и приемлется нами. О Сыне же не говорим ни того, что Он – Сын Духа, ни того, что Он – от Духа (Григорий Богослов, слово 31).

То, что после Воскресения Господь через дуновение дает Дух Ученикам, латиняне объясняют тем, что Дух Святый от Него исходит. Но что отнюдь не самое существо Духа было тем, что тогда было дано через дуновение, явствует из того факта, что тогда еще Дух Святый не пришел
«Аще бо не иду…, — говорит Христос, – Утешитель не приидет к вам» (Ин. 16:7).
Свидетельствует же и божественный Златоуст в толковании на Иоанна, говоря так:

«Некоторые говорят, что Христос тогда не дал Ученикам Духа, но через дуновение сделал их способными к принятию Его. Однако, не погрешит кто, если скажет, что и тогда они восприяли известную духовную власть и благодать, чтобы отпускать грехи, почему и присовокупил: «имже отпустите грехи, отпустится», являя сим, какой вид действия (энергии) дает: ибо безмерна — благодать и многообразно — дарование. Ибо, вот, и от Моисея взяв Духа, Бог дал иным, а на Владыке Христе почила вся благодать Духа. «Не в меру бо Бог дает Духа». Поэтому и от нее Он давал и ею творил чудеса. «О Дусе Божии», говорит, «изгоню бесы»

Для укрепления учеников Христос сообщает им дар Святого Духа, причем употребляет и внешний знак (символ) – дуновение. Некоторые древние толкователи и видели здесь только один символ. Так, Феодор Мопсуетский был осужден на пятом Вселенском Соборе за то, что утверждал, будто бы Христос в первом явлении ученикам не дал им Духа Святого, а сделал только вид, что вдохнул в них этот Дух (пр. 22-е). В наше время Цан возобновил эту ересь, утверждая, что в рассматриваемом нами месте Христос только говорит о будущем ниспослании Духа. Дуновение, которое здесь употребляет Христос, есть, по Цану, только символ. Оно не дало апостолам никаких особых сил и иерархических преимуществ. Если им предоставляется здесь право отпускать и не отпускать грехи, то не в таинстве исповеди, о котором здесь и речи нет, а только посредством возвещения всем людям той великой истины, что отныне во Христе всякий может получить отпущение грехов под условием покаяния и веры, какие требуются от вступающих в Церковь Христову…
Но с таким толкованием нельзя согласиться. Нужно слишком много фантазии для того, чтобы в предоставлении апостолам права вязать и решить видеть поручение возвещать Евангелие. Такое поручение Христос выражал прямо (Мф. 28:19-20). Притом, нет ни одного случая в Евангелиях, когда бы Христос употреблял символ, не заключавший в себе действительного содержания. Более правдоподобным представляется взгляд В. Вейса, по которому здесь Христос подает не того Духа, Которого Он обещал всем верующим (Ин. 7:39), а особый дар, предназначенный только для апостолов и, конечно, их преемников. Что же касается права вязать и решить, то, давая теперь ученикам Своим это право, Христос исполнял этим Свое обещание, данное Им некогда в лице Петра всем апостолам (Мф. 16:19). Но в таком случае нельзя не согласиться с теми богословами (напр. с Луази), которые говорят, что этим дарованием Духа и власти вязать и решить Христос открывает начало существованию Церкви.

Потому-то Христос и присовокупил: «кому простите грехи, тому простятся», – показывая, какой род благодатной силы даруется им. А впоследствии, спустя сорок дней, они получили силу чудотворений, почему Христос и говорит: «вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее» (Деян. 1:8); а свидетелями они сделались посредством чудес. Неизреченна, поистине, благодать Духа и многоразличны дары Его! Сообщает же Христос дары Духа, чтобы ты знал, что у Отца и Сына и Святого Духа один дар и одна власть. В самом деле, что присвояется, по-видимому, Отцу, тоже самое оказывается принадлежащим и Сыну, и Святому Духу. Как же сказано, что никто не приходит к Сыну, «если то не дано будет ему от Отца Моего» (Ин. 6:65)? Но это же самое, очевидно, принадлежит и Сыну: «Я есмь», говорит Он, «путь: никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6). А вот смотри, это же приписывается и Духу: «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12:3). Так точно и апостолы представляются дарованными Церкви то от Отца, от от Сына, от от Духа Святого. И разделение дарований, как видим, усвояется и Отцу, и Сыну, и Святому Духу.
Употребим же все меры к тому, чтобы иметь в себе Духа, и будем со всею почтительностью обращаться с теми, кому вверена власть действовать благодатными дарами. Подлинно, велико достоинство священников! «Кому, — сказано, — «простите грехи, тому простятся». Потому-то и Павел говорит: «повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны» (Евр. 13:17), и: «почитайте их преимущественно с любовью» (1 Фес. 5:13). В самом деле, ты заботишься только о своих делах, и, если их устроишь хорошо, — не будешь отвечать за других людей. А священник, хотя бы и хорошо устроил свою собственную жизнь, но если не будет с должным усердием заботиться о жизни твоей и всех других, вверенных его попечению, то вместе с порочными пойдет в геенну, и часто, невинный по своим делам, он погибает за ваши беззакония, если не исполнит надлежащим образом всего, что до него касается. Итак, зная, какая великая угрожает опасность священникам, оказывайте им великую любовь. На это указал и Павел, когда сказал: «они неусыпно пекутся о душах ваших», и — не просто, но «обязанные дать отчет» (Евр. 13:17). Потому им надобно оказывать великое уважение. Если же и вы вместе с другими станете оскорблять их, то и ваши дела не будут благоуспешны. Доколе кормчий благодушествует, до тех пор и плывущие на корабле безопасны; а коль скоро он, от оскорблений и враждебных действий со стороны спутников, находится в горе, то уже не может ни быть бдительным по прежнему, ни действовать с обычным своим искусством, и нехотя подвергает их бесчисленным бедствиям.
Так и священники, если будут пользоваться у вас надлежащею честью, в состоянии будут устроить и ваши дела, как следует; а если вы будете опечаливать их, то ослабите их руки и сделаете то, что они вместе с вами легко будут увлечены волнами, хотя бы они были и весьма мужественны. Помысли о том, что сказал Христос об иудеях: «на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте» (Мф. 23:2-3). Теперь же нельзя сказать, что священники воссели на седалище Моисеевом; нет, они воссели на седалище Христовом, потому что приняли Христово учение. Потому и Павел говорит: «мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас» (2 Кор. 5:20). Не видите ли, как все подчиняются властям мирским? Хотя подчиненные часто превосходят начальствующих и знатностью рода, и жизнью, и мудростью, однакож, из уважения к тому, кто их поставил, они не думают ни о чем этом, но чтут определение царя, каков бы ни был тот, кто получил над ними начальство. Таков-то у нас страх, когда поставляет начальника человек!
Но когда рукополагает Бог, — мы и презираем рукоположенного, и оскорбляем его, и преследуем бесчисленными поношениями, и, тогда как нам запрещено судить и своих братьев, изощряем язык на священников. И какое найдем мы себе оправдание, когда в своем глазе не видим бревна, а у другого со злобным старанием замечаем и сучок? Ужели не знаешь, что, когда судишь таким образом других, приготовляешь и себе самому тягчайшее осуждение? Говорю это не потому, чтобы я одобрял недостойно проходящих служение священства; нет, — я крайне жалею о них и плачу; тем не менее однакож утверждаю, что и в этом случае подчиненные и особенно люди самые простые, не имеют права судить их. Пусть жизнь священника будет самая порочная; но, если ты внимателен к самому себе, то не потерпишь никакого вреда в том, что ему вверено от Бога. Если Господь заставил говорить ослицу и через волхва даровал духовные благословения; если, таким образом, и через бессловесные уста ослицы, и через нечистый язык Валаама Он действовал для неблагодарных иудеев, то тем более для вас если вы будете признательны, Он сделает со своей стороны все, что нужно, и ниспошлет Духа Святого, — хотя бы и крайне порочны были священники. Ведь и чистый (священник) не своею собственною чистотою привлекает Духа Святого; но все совершает благодать. «Ибо все ваше, — говорится, — Павел ли, или Аполлос, или Кифа» (1 Кор. 3:21-22).
Все, что вверено священнику, есть единственно Божий дар; и, сколько бы не преуспевало человеческое любомудрие, оно всегда будет ниже той благодати. Говорю это не для того, чтобы мы беспечно располагали своей жизнью, но для того, чтобы вы подчиненные, видя нерадение кого-либо из предстоятелей, не преумножали по этому поводу для самих себя зла. Но что я говорю о священниках? Ни ангел, ни архангел не может оказать никакого действия на то, что даруется от Бога: здесь все устрояет Отец и Сын и Святой Дух, а священник только ссужает свой язык и простирает свою руку. Да и несправедливо было бы, если бы, по причине порочности другого лица терпели вред те, которые с верою приступают к символам нашего спасения. Итак, зная все это, будем и Бога бояться, и уважать Его священников, оказывая им всякую честь, чтобы и за свои добрые дела и за уважение к ним получить от Бога великую награду, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Власть прощать и оставлять грехи, власть вязать и решить Господь еще ранее обещал сперва апостолу Петру (Мф.16:19), а затем и другим апостолам (Мф.18:18). Се, Господь исполняет это обетование Свое в самый день Своего преславного Воскресения. Ныне Он не выделяет Петра из прочих, но всем равно дает и силу, и власть. Никогда Господь не давал отдельно Петру силы и власти, но дал ему отдельно лишь обетование, и при этом – в то светлое мгновение, когда Петр по вдохновению исповедал Христа как Сына Бога Живаго. В знак одобрения исповедания сего и для утверждения всех учеников в вере сей Господь дал Петру то самое обетование, которое чуть позднее дал всем Своим ученикам; которое теперь, в день Своего Воскресения, и исполнил по отношению к ним всем в равной мере. Эту силу и власть апостолы позднее переносили на своих преемников, епископов, а чрез них – на священников, так что сила и власть сии и до нынешнего дня действуют и правят в Церкви Божией.

Но надобно знать, что те, которые прежде имели Духа Святого, для того, чтобы и сами жили невинно, и для других были полезны проповедью, открыто получили Его после воскресения Господня для того, чтобы могли быть полезными не для немногих, а для многих. Поэтому и при этом самом даровании Духа говорится: «кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся». Можно видеть, что эти ученики призваны к таким тягостям смирения, к какой должны быть доведены великой славе. Вот они не только безопасны за самих себя, но и получают власть отпущения чужой виновности, делаются участниками во власти Верховного Судии, чтобы, вместо Бога, вязать грехи некоторым, а некоторым разрешать. Так, так надлежало быть возлюбленным от Бога тем, которые решились на такое смирение для Бога. Вот те, которые боятся праведного Судии — Бога, делаются судьями душ; и осуждают или оправдывают других те, которые боялись сами быть осужденными.
Ныне их место в Церкви вполне занимают Епископы. Власть вязать или разрешать получают те, которые получают степень правления. Велика честь, но велика и тяжесть этой чести. Потому что немилосердо, чтобы судьей жизни других был тот, кто не умеет управлять своей жизнью. А часто случается, что место Судии занимает тот, у кого жизнь не согласуется с местом. И часто делается, что он или осуждает не заслуживших осуждения, или разрешает других, будучи сам связан. Часто в разрешении и вязании подчиненных он следует движениям своей воли, а не достаточным причинам, отчего происходит то, что самой этой власти — вязать и решить — лишается тот, кто употребляет ее по своим прихотям, а не сообразуясь с нравами подчиненных. Поэтому справедливо через Пророка говорится:

«и бесславите Меня пред народом Моим за горсти ячменя и за куски хлеба, умерщвляя души, которые не должны умереть, и оставляя жизнь душам, которые не должны жить, обманывая народ, который слушает ложь» (Иез. 13:19)

Потому что тот убивает не долженствующего умереть, кто осуждает праведного. И силится оживить не имеющего жизни тот, кто старается освободить виновного от наказания.
Итак, надобно обсуживать вины и тогда употреблять власть вязать и решить. Надобно смотреть, какая вина предшествовала, или на то, какое после вины последовало покаяние, для того, чтобы мнение Пастыря разрешало тех, которых Всемогущий Бог посещает благодатью сокрушения. Ибо разрешение внешнего судии бывает истинным тогда, когда согласуется с мыслью внутреннего Судии. Это хорошо выражает под образом то воскресение четверодневного мертвеца, которое именно показывает, что умершего прежде Господь вызвал и оживил, говоря: «Лазарь! выйди вон» (Ин. 11:43); а после уже тот, кто вышел живым, разрешен учениками, как написано: «тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него» (Ин. 11:45). Вот ученики живого уже разрешают того, кого Учитель воскресил из мертвых. Ибо если бы ученики разрешили Лазаря мертвого, то открыли бы более зловония, нежели силы.
Из этого размышления должно видеть, что мы пастырской властью должны разрешать тех, о которых знаем, что их оживотворяет Виновник наш восставляющею благодатью. Это оживотворение, прежде действия оправдания, познается уже в самом исповедании греха. Почему и этому самому умершему Лазарю отнюдь не говорится: «оживи», но: «выйди вон». Потому что всякий грешник, когда скрывает виновность свою внутри совести, тогда скрывается внутрь, кроется в своих потаенных местах. Но мертвый выходит вон, когда грешник добровольно исповедует грехи свои.
Итак, Лазарю говорится: «гряди вон». Ясно как бы так говорилось каждому, умершему во грехе: «Для чего ты скрываешь виновность свою в совести? Выходи уже вон через исповедание ты, который через запирательство скрываешься внутри себя». Итак, «выйди вон», мертвый, т. е. грешник, исповедуй виновность свою. — Но выходящего вон разрешают ученики, дабы Пастыри Церкви отклоняли заслуженное наказание от того, кто не устыдился исповедать соделанное им. Это кратко я сказал о порядке разрешения для того, чтобы Пастыри Церкви с великой разборчивостью старались или разрешать, или вязать. Но справедливо ли или несправедливо Пастырь наложит запрещение, несмотря на это мнение Пастыря должно быть страшно для стада, дабы подчиненный, хотя бы, быть может, и несправедливо был связан, не заслуживал по другой вине самого мнения о своей связанности.
Итак, Пастырь должен страшиться как разрешать, так и вязать без разбора. А подчиненный Пастырю должен страшиться быть связанным, хотя бы и несправедливо; не должен безрассудно порицать суд своего Пастыря, дабы для него, хотя бы он и несправедливо был связан, в самой гордости безрассудного порицания не было той виновности, которой доселе не было. Но поскольку мы кратко сказали об этом через отступление, то возвратимся к порядку изъяснения.

Когда Иисус Христос сказал расслабленному: “отпущаются ти греси твои (Мф. 9:2), то книжники говорили: “кто может оставляти грехи, токмо един Бог” (Мк. 2:7)? Правда, и прежде крестных страданий Иисус Христос сказал ученикам: “елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех” (Мф. 18:18) но тогда Он только обещал им, а теперь даровал.
Найди в седьмой главе этого Евангелия изречение: “не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен” (Ин. 7:39) и прочитай его объяснение. Итак, Иисус Христос дунул, как источник благодатных дарований, – дунул для того, чтобы мы отсюда узнали, что и прежде Он вдунул в Адама дыхание жизни). Под держанием разумей то же, что связывание, непрощение. Как царь, назначая полководцев, так и Иисус Христос, посылая учеников, облекает их властью преимущественно пред всеми (Те, которые из опасения демонов прочно укрепились на высоте Божественных созерцаний и затворили свои внешние чувства подобно дверям, – те принимают незаметным образом пришедшее к ним Слово Божие, которое является, не поражая их внешних чувств, которое сообщает им мир, т.е. свободу от страстей, и дуновение, т.е. благодать Святого Духа, и которое обнаруживает свое невидимое действие во внешних знамениях).

После этого явления апостолы сами являются вестниками воскресения. Они с радостью сообщают о воскресении Христа Апостолу Фоме, который вероятно уходил в день воскресения из Иерусалима и не удостоился видеть Воскресшего.

Когда прочие ученики сказали о Господе, Фома не верил не потому, что считал их лжецами, но потому, что дело воскресения считал невозможным. Почему и обвиняется в неумеренном любопытстве. Ибо, как скоро верить – легкомысленно, так сильно упорствовать – дико и грубо. Смотри, он не сказал: я не верю глазам, но присовокупил: “если не вложу руки моей”. Но откуда он знал, что была рана в боку? Слышал это от учеников.

«Близнец» – не прозвище Фомы, а значение его имени в еврейском языке. Может быть, ему и дано это имя по таинственному и непостижимому Промыслу, дабы обозначить двойственность его души, соединение в ней сомнения и веры. Во все время его следования за Господом ни его вера, ни его сомнение нигде особо не выделяются. Однажды проявил он свою личную храбрость и преданность Господу, и притом по недопониманию. Это было, когда они узнали о смерти Лазаря и Господь призвал Своих учеников: пойдем к нему. Фома понял это так, как если бы Господь звал их на смерть, ибо не разумел еще, что у Господа живаго нет мертвых, и не мог духом прозреть намерение Христово воскресить Лазаря. Вот как пишет Евангелист:

«Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с Ним» (Ин.11:16)

И хотя слова сии сказаны по недопониманию, все же они характеризуют сердце храброе и преданное. Тогда Фома был свидетелем воскрешения Лазаря, как в другом случае он был свидетелем воскрешения сына наинской вдовы. При воскрешении дочери Иаира он, правда, не присутствовал лично в комнате умершей, куда были позваны лишь три верховных апостола; но, впрочем, все же нигде не говорится, что он усомнился в этом дивном деле Господнем. Наконец, он был свидетелем всех величайших чудес Христовых в течение нескольких лет. Он знал Христово предсказание о Его Воскресении в третий день. Ныне он узнал от десяти своих товарищей, что живый Господь явился им и показал раны Свои. Он слышал, что Петр и Иоанн нашли гроб пустым. То же самое он мог слышать и от жен-мироносиц. Он слышал, что Мария Магдалина видела воскресшего Господа и говорила с Ним. И еще он слышал, что двое из учеников в тот день шли с Ним, живым, в Эммаус. Все это Фома слышал и знал, но всему этому Фома не верил. А не верил он всему этому потому, что сам лично не видел Воскресшего. Его неверие доходит до того, что он заявляет: он не поверит даже собственным глазам, если увидит Его, пока руками не прикоснется к ранам Его. Воистину, рассуждая по-человечески, необыкновенная и непонятная жестоковыйность и упорство в неверии!
Но кто может постичь, как выглядит сие, если взирать с точки зрения Божественного Домостроительства? Ибо и сила веры зависит от благодати Божией. Кто может постичь таинственные глубины Божия Промысла? Кто может сказать, кто же скажет, что Бог Промыслитель не хотел здесь неверие Фомы использовать для веры многих? Во всяком случае, здесь были ясно явлены две вещи: страшная поврежденность человеческой природы, показавшая себя в упорном неверии одного из апостолов, у которого были бесчисленные основания верить; и изобилие Божией мудрости и Божией любви. По чистоте и святости Своей Бог не пользуется злом для блага и не использует худых средств для достижения благих целей; но по мудрости и любви Своей к людям Он исправляет наши худые пути и обращает их ко благу.

Он один отлучился от учеников, по возвращении услышал, что было, и отказался верить слышанному. Господь опять пришел и неверующему ученику, предложил бок для осязания, показал руки и, явив признаки ран Своих, исцелил рану его неверия. Что, возлюбленнейшая братия, в этом вы замечаете? Неужели вы думаете, будто это произошло случайно, что этого избранного ученика тогда не было, а по пришествии он услышал, услышав, усомнился, сомневаясь, осязал, осязав, уверовал? — Нет, это произошло не случайно, но по Божественному распоряжению. Ибо верховное милосердие дивным образом соделало то, чтобы этот сомневающийся ученик, осязая раны плоти в Своем Учителе, целил в нас раны неверия. Ибо для нас неверие Фомы было более полезно в вере, нежели вера учеников верующих, потому что когда он к вере возвращается через осязание, тогда наш ум, поставленный выше всякого сомнения, укрепляется в вере. Потому что Господь по воскресении Своем попустил ученику усомниться, впрочем, не оставил его в сомнении, так как прежде рождения Своего Он хотел, чтобы Мария имела жениха, который, впрочем, не вступал в супружество с Ней. Ибо ученик, сомневающийся и осязающий, соделался свидетелем истинного воскресения так, как жених Матери был хранителем чистейшего Ее девства.

Что же им Фома? Вы видели Господа? Прекрасно. Итак, Кого вы созерцали, (Того) больше почитаете; Кого рассматривали, пребываете в проповеди (о Том). А я, «если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». Но не уверовали бы вы, если бы прежде всего не созерцали; так и я: если не увижу, не уверую. Останься, Фома, при таком желании, старательно останься, чтобы я был утверждён душою, когда ты будешь смотреть; останься, ища сказавшего: «ищите, и найдете» (Мф. 7:7); не просто мимоходом исследуй, (но) пока не найдёшь сокровища, которое ищешь; останься, ударяя в дверь беспрекословного знания, пока тебе её откроет сказавший: «стучите, и отворят вам» (Мф. 7:7).
Дорого мне твое разномыслие, как отсекающее всякое разномыслие; люблю твой любознательный нрав, как устраняющий всякий спор; охотно слушаю тебя, не раз говорящего: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю». Когда ты не веруешь, я учусь веровать; когда ты заступом языка взрываешь пашню божественного тела, я без труда пожинаю плод и для себя накапливаю. Если не увижу этими своими глазами на Его святых руках борозд, которые провели безбожные, никак не соглашусь с вашими словами; если не вложу этого своего перста в углубление от гвоздей, не приму вашего Евангелия; если не буду держать этою своею рукою тот бок, неподозрительного свидетеля воскресения, не могу поверить вашему мнению. Всякое слово пребывает крепким и твёрдым, снабжённое защитой от всех дел; а всякая речь легко исчезает, разливаясь из уст в воздухе, лишённая свидетельства от дел. Имею проповедовать людям о чудесах Учителя; как о том скажу словами, чего не воспринял своими глазами? Как буду убеждать неверующих уверовать, чему и сам я пока не последовал? Скажу ли иудеям и эллинам, что я созерцал своего Владыку распинаемым, а воскресшим не видел, но слышал? И кто не посмеётся над моею речью? Кто не отвергнет проповеди? Иное — слух, и иное — зрение; иное — сообщение слов, и иное — созерцание дел и опыт.

В то самое время, когда Фома в таком духе беседовал с апостолами, опять среди учеников, — при закрытых дверях, — явился Иисус. Через закрытые двери проникла Дверь жизни; как проникла — ведомо одному только самому Богу Слову. Как при рождении Своем не повредил Он дверей девства, так и внутри дома появился, не сокрушая затворов. И опять: как из закрытого и запечатанного гроба Он вышел, так точно и здесь вошел через закрытые двери. Вошел плотью туда, где был божеством, и дверей не растворил. Восхотел — и ничто Его не задержало; восхотел — и все Ему подчинилось; восхотел — и тварь повиновалась: все подчинилось единой воле Того, Кто был и есть истинный Бог. Так и рождение Его побеждает всякий ум, и восстание из гроба превосходит всякую мысль, и явление Его ученикам остается необъяснимым и непостижимым.
Что явился Он ученикам — этому я научен;
но как явился — этого я уже не знаю, а чего не знаю, о том и говорить не дерзаю.
Я воспеваю явившегося, но о способе Его явления не допрашиваю;
проповедую тайну, но необъяснимого не объясняю;
удивляюсь совершившемуся чуду, но как оно совершилось, не допытываюсь;
верю написанному без колебания — и спасаюсь.
Я только слухом воспринял о чудесах Господних, но сам Его божественных действий не наследовал. А если кто-нибудь из иудеев скажем мне: чрезвычайно странно и просто-таки невероятно то, что ты проповедуешь! Как в самом деле могло через закрытые двери проникнуть осязаемое тело? — то и я спрошу его: как мог ангел низвести Аввакума в ров львиный и вывести его оттуда обратно, оставив целыми и невредимыми наложенные на входе печати (Дан. 14:33-38)? Раб — что захотел, то и сделал, а Владыка не смог того, что благоволил? Конечно, как то совершилось по воле Божией, так и это сделано по воле вочеловечившегося Бога Слова. Итак, явился Спаситель, как благоволил, Своим ученикам и стал посреди их, чтобы всем одинаково быть видимым, и сказал им: «мир вам»! Я сам — Мир, и мир даю вам. Что Я есмь, то и даю. Этот мир преклонит всех врагов под ваши ноги; этот мир сделает начала и власти вашими слугами; этот мир даст вам победу над вселенной. Обрадовались ученики, опять с наслаждением увидевши Господа и услышав Его слова, и начали подталкивать Фому и показывать ему взглядами; их глаза только что не говорили ему: не уверяли ли мы тебя раньше: «мы видели Господа», и ты нашим словам не верил? Вот сам Он, Которого ты желаешь; делай все, что тебе угодно, приступи к Нему, пришедшему к нам ради твоего спасения и постарайся найти ответ на свои вопросы. А сам Фома стоял, разглядывая своими глазами все члены Спасителя и тщательно исследуя каждый в отдельности, чтобы убедиться, действительно ли в явившемся и воскресшем он видит Того, Который умер.

Снова воскресный день, снова ученики собрались вместе, снова заперты двери, и снова Иисус стал посреди них и сказал: “мир вам”! Все точно так же, как и при первом явлении, с тою только разницей, что теперь и Фома был в обществе прочих учеников. Как будто Сам Господь хотел явиться Фоме при совершенно тех же обстоятельствах, дабы таким образом оправдать пред Фомою свидетельства десяти учеников о Своем первом приходе.
Но почему Господь явился второй раз только после восьми дней, а не ранее?
Во-первых, чтобы тождественность обстоятельств была полной, ибо и первый раз Он явился в неделю – день воскресный – и ныне опять является в день воскресный.
Во-вторых, чтобы неверие Фомы полностью себя обнаружило и еще усилилось от долгого ожидания.
В-третьих, чтобы научить Своих апостолов терпению и постоянству в молитве об утверждении ближнего своего в вере. Ибо, без сомнения, ученики молились Господу, дабы Он снова явился ради Фомы.
В-четвертых, и для того, чтобы апостолы узрели всю немощь свою и всю бесплодность усилий своих в проповедании воскресшего Господа без Его помощи.
Наконец, может быть, и потому, что число «восемь» означает последнее время, навечерие второго пришествия Христова, когда люди, подобно Фоме, будут весьма слабы в вере, следуя лишь за своими органами чувств и веря лишь в то, что доступно чувственному восприятию. Ибо и тогда люди будут говорить, как Фома: «Если не увидим, не поверим». И дано будет им увидеть.

«И тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого» (Мф.24:30)

Жительство по заповедям Господа доставляет нам таинственное явление Господа. Он является духовно внутри сердца, когда ученики Господа – понятия, образовавшиеся и усвоившиеся уму из Евангелия, – соберутся в сердце, заключат его двери, чтоб не проникли туда иудеи – помышления, враждебные Господу, отвергающие всесвятое учение Его.

Итак, снова является Иисус и не ожидает пока (Фома) станет просить Его или скажет что-нибудь подобное, но еще прежде, чем тот сказал что-нибудь, исполняет его желание, показывая тем, что Он был с учениками и в то время как (Фома) говорил с ними. Он употребил те же самые слова, сильно укоряя его и вразумляя на будущее время. Сказав: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои», — прибавил: «и не будь неверующим, но верующим» . Видишь ли, что сомнение происходило от неверия? Но так было прежде, чем получили Духа Святого; а после — не так: они уже были совершенны. И не этими только словами Христос укорил, но и дальнейшими.
При этом случае справедливо можно придти в недоумение, каким образом тело нетленное имело на себе язвы гвоздинные, и как возможно было касаться его смертною рукою? Но не смущайся: это было делом снисхождения. Тело столь тонкое и легкое, что вошло сквозь затворенные двери (Ин. 20:26), очевидно, чуждо было всякой дебелости; но Христос показывает его таким для того, чтобы уверить в воскресении и научить, что именно Он был распят, и не другой воскрес вместо Него. Поэтому-то Он воскрес, имея на Себе знаки креста; поэтому же Он вкушает и пищу. И апостолы очень часто представляли это, как свидетельство воскресения, говоря: “которые с Ним ели и пили” (Деян. 10:41). Потому как до распятия мы видим Его ходящим по волнам и однако же не говорим, что тело Его было другого естества, а не нашего, так и после воскресения, видя на Нем язвы, не станем называть Его тленным, – потому что Он показывал их для ученика.

Ради Фомы Господь и явился во второй раз: ради одного человека, одного грешника. Он, окруженный ангельскими ликами, радостно приветствующими Его как Победителя смерти, оставляет Свое небесное стадо и спешит спасти одну пропавшую овцу. Пусть устыдятся Его примера все те люди, которые, достигнув великой славы и силы в мире сем, забывают своих немощных и бедных друзей, да еще и с брезгливостью и презрением сторонятся их. По Своему человеколюбию Господь не гнушается никакого унижения, никакого труда. Из человеколюбия Он, прославленный и всесильный, во второй раз сходит в скромную горницу в Иерусалиме. О, благословенная сия горница, из коей излилось на род человеческий более благословений, нежели из всех палат царских!

«Неверующие! — восклицает один благочестивый учитель, — вы часто повторяете, что потому не можете поверить чуду воскресения, что для удостоверения в оном, вы хотели бы сами быть свидетелями его. То, что вы теперь говорите, уже сказал другой, во время, близкое к событию, и был убежден. Неверие здесь было побеждено в самом последнем своем убежище. Неужели, чтобы сделать какое-либо событие достойным веры, нужно постоянное возобновление его во всё продолжение веков? Неужели Бог должен снова являть себя всем тем, кто пожелает этого? И будет ли достойно Его премудрости умножать доказательства, по мере увеличения неверия людей и их презрения к тем доказательствам, которые Он уже дал? Иисус Христос отказал злонамеренным фарисеям в чудесах, которых они требовали от Него. Он не удостоил ответа и пустое любопытство Ирода, с каким сей последний изъявлял желание видеть некоторые чудеса: Он не восхотел снизойти со креста, как предлагали это враги Его, пригвоздившие Его ко кресту. Видя различные побуждения сих желаний, Он различно и действует; с благостию снисходит требованию ученика, правда, виновного, но не злонамеренного; не покорявшегося истине, но желавшего познать её; отказывавшегося верить доказательствам Его воскресения, но и пламенно желавшего увериться в оной замедляемого в своей вере самым избытком своего желания и тем опасением, что оно не осуществится».
Если ты имеешь несчастие, как св. Фома, колебаться сомнениями и недоумениями, то имей и ту же самую чистоту доброго намерения, как и он; как он, желай истины и она откроется тебе: проси у Бога познания оной, и Он покажет тебе её, — правда уже не в чувственных явлениях, но через невидимое действие Своей благодати. Истина будет первою наградою твоего старания найти её; но и, наоборот, по справедливости, заблуждение есть и должно быть первым наказанием каждого, кто останавливается на нём с любовью.
Отцы Церкви предлагают различные причины, почему Спаситель мира должен был воскреснуть с знаками Своего мучительного страдания. Блаж. Августин говорит, что сие было для исцеления нашего неверия, и чтобы убедить нас, что та же самая плоть, которая претерпела позорную смерть и была погребена, должна и воссесть одесную Предвечного Отца (Serm. 147 de temp.).
Итак, научимся никогда не разделять сих двух таинств: Иисуса распятого и Иисуса воскресшего. В смерти Иисуса Христа мы видим только немощи человека, и помышляя только о сём, могли бы ослабеть в своём мужестве: в Его воскресении мы видим только славу Бога и не найдём ничего для подражания: но соединяя Его смерть и Его воскресение, мы зрим Богочеловека, Который всецело есть основание той святой веры, которую мы имеем счастие исповедовать. Мы ни сколько не должны сомневаться в том, что члены нашего тела, кои здесь будут наиболее поражены страданием, там будут наиболее прославленными: так что не только не должны мы печалиться при перенесении какой-либо тяжкой болезни, но и должны ей радоваться; потому что, если мы уподобляемся Иисусу Христу в продолжение сей жизни, то мы будем подобны Ему и по смерти нашей, и те язвы и страдания, на которые в настоящее время мы смотрим не иначе как с чувством ужаса, будут тогда нашим утешением и торжеством.
Святой Амвросий полагает, что Иисус Христос, будучи посредником между Богом и людьми, должен был сохранить Свои язвы, чтобы показать их Своему Отцу, как цену нашего искупления и таким образом преклонять на милосердие Его гнев, непрестанно возбуждаемый нашими грехами, и чтобы не показывать их людям, то возбуждая их любовь и благочестие, то укоряя их в неблагодарности и бесчувствии! Благочестивый Бернард говорит, что Сын Божий сохранил не только сии знаки и следы Своих ран, но и отверстия Своих пронзённых рук и бока, чтобы показывать грешникам самую глубину Своего милосердия, предложить им убежище, открыть путь к Своему сердцу и привлекать к Себе их сердце, открывая Своё (Serm. 61. in Cant.).

Слова Воскресшего одержали победу над упорным сердцем Фомы. Он забыл о своем прежнем требовании и не хочет уже осязать ран на теле Христа. А что Фома действительно не воспользовался позволением Христа – это видно не только из того, что Иоанн не говорит об освидетельствовании им этих ран, но также из того, что он называет исповедание Фомы прямым непосредственным ответом, какой дан был Фомою на предложение Господа (сказал в ответ).
Господь мой и Бог мой! Фома, приведя себе на память все, что прежде Христос говорил о Своем отношении к Отцу (Ин. 8:58); (Ин. 10:29-38) и др., а также различные проявления чудодейственной силы Христа, выражает теперь открытое исповедание своей веры во Христа не только как в своего Господа – так ученики называли Христа и прежде (Мф. 21:3), – но и как в Бога. Он не ограничивается даже наименованием “Сын Божий”, потому что наименование можно было понять и в переносном смысле, а прямо называет Христа Богом – конечно, принявшим человеческую плоть.

Когда Господь предстал пред Фомою, Фома радостно воскликнул: “Господь мой и Бог мой!” Этими словами Фома признал Христа как Человека и как Бога, обоих в одной живой Личности. И теперь прикосновения прославленного Господа было довольно для того, чтобы дать Фоме ту благодать Духа, то обновление жизни и ту власть прощать и оставлять грехи, которую Господь восьмью днями ранее дал прочим апостолам чрез слово и дуновение. Ибо, если Господь, еще не прославленный, в смертном теле, мог чрез прикосновение этого тела исцелить кровоточивую женщину и исполнить ее силы и здравия, тем паче мог Он, будучи в Своем воскресшем и прославленном теле, даровать Фоме чрез осязание всю ту силу и власть, кою Он уже даровал остальным апостолам иным способом.
Конечно, не исключено, что Господь дал в сем случае силу и власть Фоме как раз тем самым способом, каким ранее дал их прочим ученикам, хотя об этом в Евангелии не говорится. Ибо записано далеко не все, изреченное и сотворенное Господом после Его славного Воскресения, что немного ниже определенно подтверждает и сам Евангелист. Главное, и Фома, так или иначе, принял от Господа ту же силу и власть, что и остальные ученики. Впрочем, позднее это ясно проявилось в его апостольском служении, в чудотворных деяниях и в мученической смерти. (Из жития святого апостола Фомы мы знаем, что он был осужден на смерть за свою бесстрашную проповедь о воскресшем Господе Иисусе Христе. Пять воинов пронзили пятью копьями сего храброго воина Христова.)

Если Апостол Павел говорит:

«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1)

то решительно ясно, что вера есть уверенность в тех вещах, которые не могут быть являемы. Ибо что является, то не имеет надобности в вере, но (имеет надобность) в познании. Следовательно, когда Фома видел, когда осязал, то почему говорится ему «ты поверил, потому что увидел Меня?» — Но он одно увидел, а в другое уверовал. Потому что Божество не может быть видимо смертным человеком. Итак, он видел человека, а исповедал Бога, говоря: «Господь мой и Бог мой». Итак, через видение уверовал тот, кто, размышляя об истинном человеке, воскликнул, что Он есть Бог, Которого невозможно видеть.

Ты поверил… Христос утверждает исповедание Фомы, как бы говоря, что Фома, поверив в Божественность Христа, поступил вполне правильно. Господь однако этим указанием на путь, каким Фома пришел к вере в Него – путь личного удостоверения, вовсе не унижает Фому перед прочими учениками: ведь и они раньше тоже не поверили свидетельству женщин (Мк. 16:13) и убедились только уже тогда, когда Господь явился Петру (Лк. 24:34). Впрочем в ублажении Господом тех, которые уверуют в Него не видя Его – Иисус Христос, конечно, имел здесь в виду христиан будущих времен – лежит мягкий упрек Фоме за то, что он пожелал иметь более осязательные доказательства воскресения Христа, чем какие соблаговолил дать людям Бог.

Вера в том, действительно, и состоит, чтобы принимать невидимое: “вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом” (Евр. 11:1). А блаженными Он называет здесь не одних только учеников, но и тех, которые уверуют после них. Но ведь ученики, скажешь, увидели и уверовали? Однакож, они ничего подобного не требовали, но от погребальных пелен тотчас приняли слово о воскресении и прежде, чем увидели самого Христа, уже показали полную веру. Итак, если кто в настоящее время скажет: как бы я желал жить в те времена и видеть Христа чудодействующего! – тот пусть подумает, что “блаженны невидевшие и уверовавшие”. .

Возвратив Фоме веру и утвердив ее, Господь мягко его укоряет:
Иисус говорит ему: “ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие”. Господь хочет сказать:
«Ты, Фома, поверил чувствам более, нежели духу. Ты хотел удостовериться с помощью чувств, и вот, Я предоставил тебе такую возможность; и ты только теперь поверил, потому что увидел Меня и прикоснулся ко Мне. Но блаженны невидевшие и уверовавшие, то есть те, кто не видел очами, а лишь прозрел духом и принял веру сердцем».
Блаженны те, кто уверовал во Христа и Его Евангелие, не видев Христа телесными очами и не прикасавшись к Нему руками. Блаженно дитя, кое верует всему, сказанному матерью, и не ходит, сомневаясь, проверять это с помощью своих очей и рук.

«Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет» (Мф.5:37)

Господь уже столько раз говорил, что воскреснет, – надо было веровать Ему. Однако, дабы уверить неверующих и утвердить поколебавшихся, Господь не ограничился только пророчеством о Своем Воскресении, но много раз являлся по Воскресении. Самым важным для Него было, чтобы апостолы, а чрез них и все верные непоколебимо уверовали в Его Воскресение из мертвых. Сие есть основание веры и венец радости для всякого христианина. Потому премудрый Господь сотворил все, да удовлетворит и дух, и чувства Своих апостолов, дабы никто и никогда не поколебался в вере в то, что Он, Господь, жив и прославлен. «Хотя дух животворит; плоть не пользует нимало» (Ин.6:63), хотя чувства могут обмануть людей скорее, нежели дух, все же снисходительный Господь снизошел к немощи человеческой и сделал все, чтобы удовлетворить и чувственный разум людей, и их чувственную логику. Потому Воскресение Господне воистину стало и доныне является самым доказанным фактом в истории человечества. Ибо какой иной факт из далекого прошлого так всестороннее и тщательно доказан, как этот?

Весьма радостно то, что следует далее: «блаженны невидевшие и уверовавшие». В этой мысли, в частности, означены именно мы, которые искренно веруем в Того, Кого не видели во плоти. Означены мы, но не иначе, как если мы свою веру сопровождаем делами. Ибо истинно верует тот, кто на деле выражает то, чему верует. Напротив того, о тех, которые содержат веру только по имени, Павел говорит:

«Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу» (Тит. 1:16)

Поэтому Иаков говорит:

«вера без дел мертва» (Иак. 2:26)

Поэтому к блаженному Иову Господь о древнем враге рода человеческого говорит:

«вот, он пьет из реки и не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его» (Иов. 40:18)

Ибо кто означен через наводнение, если не поток рода человеческого? — Потому что род человеческий от начала до конца именно разливается, и как бы море воды из жидкости плоти пробегает до назначенного предела. Что означается через Иордан, если не форма крещенных? — Т. к. в реке Иордане благоволил креститься Сам Виновник нашего искупления, то справедливо именем Иордана выражается множество тех, которые погружаются в таинство Крещения. Следовательно, древний враг поглотил поток рода человеческого, потому что от начала мира до пришествия Христова, исключая едва не многих избранных, привлек род человеческий в утробу своей злобы, о чем справедливо говорится: «если будет наводнение, не ощутите», потому что не почитает за важное, если похищает неверующих. Но весьма важно то, что присовокупляется: «остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его», потому что после того, как он похитил всех неверных от начала мира, решил наперед, что он может еще принять верующих. Ибо он устами гибельного соблазна ежедневно пожирает тех, в которых нечестивая жизнь не согласуется с исповеданием веры.
Итак, возлюбленнейшая братия, этого с полным вниманием страшитесь, об этом основательно с собой размышляйте. Вот мы совершаем Пасхальные торжества, но нам надобно жить так, чтобы заслужить принятия на Вечные Праздники. Все, что временно со славой совершается на Праздниках, проходит. Старайтесь участвующие в этих торжествах о том, дабы не быть вам отлученными от Вечного Торжества. Что за польза быть участником в праздниках человеческих, если случится быть отлученным от Праздников Ангельских? Настоящее торжество есть тень Будущего Торжества. Мы каждогодно совершаем настоящее для того, чтобы сподобиться перейти к тому, которое не годичное, но непрерываемое. Когда в установленное время совершается настоящее, тогда возобновляется наше памятование о желаемом будущем. Итак, учащением радости временной душа возгорается и воспламеняется к Радостям Вечным, чтобы в Отечестве насладиться истинной радостью за то, что на пути размышляет о тени радости.
Итак, братие, устройте жизнь вашу и нравы. Предусматривайте, сколь строгим явится на суд Тот, Кто кротким восстал от смерти. Без сомнения, в день страшного испытания Он явится с Ангелами, Архангелами, Престолами, Господствами, Началами и Властями при горении неба и земли, при содрогании всех стихий от страха послушания своего. Итак, представляйте пред глаза сего, столь страшного, Судью: бойтесь Его грядущего, дабы не со страхом, а с безопасностью видеть Его, когда приидет. Итак, Он должен быть страшен, дабы не страшиться. Страх Его должен располагать нас к доброй деятельности, боязнь Его должна удерживать жизнь нашу от нечестия. Поверьте мне, братие, что тем безопаснее мы будем тогда в Его присутствии, чем более ныне боимся быть обличенными в виновности.
Нет сомнения, что если бы кто из вас, имея дело со своим противником, завтра должен был бы защищать оное на моем суде, то, быть может, целую ночь провел бы без сна, основательно и с напряженным умом обдумывая, что ему можно было бы говорить, что отвечать на возражения, чтобы не слишком опасаться найти меня жестоким, чтобы не бояться, что он окажется предо мной виновным. И кто я? Или что я? — Спустя немного времени будущий после человека червь, а после червя — прах. Итак, если с таким опасением боятся суда праха, то надобно подумать, с каким вниманием, с каким страхом должно ожидать суда такого Величия.
Но поскольку есть некоторые, кои сомневаются в воскресении тела, и этому (воскресению) мы вернее научим тогда, когда предупредим даже сокровенные вопросы сердец ваших, то нам надобно не многое сказать о самой вере в воскресение. Ибо многие сомневаются в воскресении, — каковыми и мы некогда были, — потому что когда видят, что через гробы плоть превращается в гнилость, а кости — в прах, тогда не надеятся, чтобы плоть и кости были восстановлены из праха, и рассуждая сами с собой говорят как бы так:
«Когда воспроизводится человек из праха? Когда бывает то, чтобы пепел одушевлялся?»
Мы кратко им отвечаем, что для Бога менее важно восстановление того, что было, нежели сотворение того, чего не было. И что удивительного, если из праха воскрешает человека Тот, Кто все вместе сотворил из ничего? — Ибо удивительнее создать небо и землю из ничего, нежели возвратить человека из земли. Но обращают внимание на пепел и отчаиваются, чтобы он мог опять соделаться телом, и как бы желают по разуму ограничить силу Божественного действия. Это они говорят в своих помышлениях именно потому, что ежедневные Божественные чудеса от непрерываемости потеряли для них цену. Ибо вот в одном зерне малейшего семени скрывается вся будущая огромность дерева. Ибо представим пред глаза дивную величину какого-либо дерева; размыслим, откуда оно получило начало, достигнув через возрастание до такой огромности. Без всякого сомнения, мы находим начало его в малейшем семени. Теперь обсудим, где скрывается в этом малом зерне семени прочность дерева, жесткость коры, множество запаха и благовония, обилие плодов, зелень листьев.
Ибо осязаемое зерно семени не крепко, откуда же произошла крепость дерева?
Оно не жестко, — откуда же явилась жесткость коры?
Оно не пахуче, — откуда же пахучесть в плодах?
Оно не показывает в себе ничего зеленого, — откуда же вышла зелень листьев?
Для обоняния оно ничем не пахнет, — откуда же происходит пахучесть в плодах?
— Итак, все вместе скрывается в семени, что, впрочем, не вместе выходит из семени. Потому что из семени производится корень, из корня вырастает куст, от куста произрастает плод, в плоде опять производится семя. Итак, прибавим, что и семя скрывается в семени. После сего, что удивительного, если кости, нервы, плоть и волосы возвратит из праха Тот, Кто в большой громаде дерева ежедневно восстановляет из малого семени дерево, плоды, листья?
Итак, когда ум, сомневающийся в возможности воскресения, требует доказательства, тогда ему взаимно должны быть предлагаемы вопросы о тех вещах, которые и непрестанно бывают, и, однако же, никак не могут быть постигнуты разумом, для того, чтобы он, не имея силы постигнуть через видение вещи того, что видит, веровал, по обетованию Божественного могущества, тому, о чем слышит. Итак, возлюбленнейшая братия, размышляйте сами с собой о тех обетованиях, которые непреложны; а те, которые со временем проходят, презирайте как бы уже оставленные позади. Поспешайте с полным вниманием к славе того воскресения, которое на Себе показала Истина. Бегайте земных пожеланий, которые отлучают от Создателя, потому что тем выше вы возноситесь к созерцанию Всемогущего Бога, чем исключительнее любите Посредника Бога и человеков. Он живет и царствует со Отцом в единении Святого Духа, Бог через все веки веков. Аминь.

Так как этот евангелист сказал меньше других, то говорит, что и все прочие сказали не все, но столько, сколько нужно было для привлечения слушающих к вере. А если бы, говорит, все было описано, то думаю, что и мир не вместил бы книг (Ин. 21:25).
Отсюда явно, что не из хвастовства говорили о чудесах, которые они описали, но единственно – для пользы. Да и как возможно, чтобы они описали из хвастовства, когда большую часть их опустили? Но почему же они не о всех разсказали? Преимущественно – по их множеству; потом они думали и то, что кто не поверит сказанному, тот не поверит и большему, а кто примет это, тому ничего больше не нужно будет для утверждения в вере. Впрочем, мне кажется, что здесь (евангелист) говорит только о знамениях, бывших после воскресения, почему и замечает: “пред учениками Своими” . Как до воскресения нужны были многие чудеса для того, чтобы уверовали, что Христос есть Сын Божий, так после воскресения – для того, чтобы убедились, что Он воскрес. Поэтому и присовокупил: “пред учениками Своими”, так как после воскресения обращался только с ними, почему и говорил: “мир уже не увидит Меня” (Ин. 14:19).

Потом, чтобы ты знал, что все это было сделано только ради учеников, прибавляет: «и, веруя, имели жизнь во имя Его». Как до воскресения нужны были многие чудеса для того, чтобы уверовали, что Христос есть Сын Божий, так после воскресения – для того, чтобы убедились, что Он воскрес. Поэтому и присовокупил: “пред учениками Своими”, так как после воскресения обращался только с ними, почему и говорил: “мир уже не увидит Меня” (Ин. 14:19). Потом, чтобы ты знал, что все это было сделано только ради учеников, прибавляет: “и, веруя, имели жизнь во имя Его”. Здесь Он обращает речь вообще к людям и показывает, что сказал об этом не ради Того, в кого мы веруем, но преимущественно для нашей собственной пользы. “Во имя Его”, то есть, чрез него, – потому что Он есть “жизнь” (Ин. 14:6).

Вероятнее всего, евангелист Иоанн здесь имеет в виду чудеса, совершенные Господом после Воскресения. Это видно прежде всего из связи с предыдущим описанием явлений воскресшего Господа. Это видно также и из Деяний святых апостолов, где говорится, что Господь явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием:

«постави Себе жива по страдании Своем, во мнозех истинных знамениих (чудесах), денми четыредесятми являяся им, и глаголя, яже о Царствии Божии» (Деян.1:3)

Где же описаны все сии многие истинные знамения, бывшие в продолжение сорока дней? Нигде. И сам Иоанн признает, что о них не писано в книге сей, то есть в Евангелии. Наконец, то, что наш Евангелист подразумевает здесь лишь чудеса, явленные после Воскресения Господня, а не все чудеса на протяжении всей Его земной жизни, понятно из слов, которыми этот же Евангелист завершает свое Евангелие:

«Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин.21:25)

Слова сии относятся ко всем чудесам, сотворенным Господом во время Его жизни на земле, и до Воскресения, и после. Между тем, приведенные выше слова из сегодняшнего Евангельского чтения не могут иметь того же самого значения, что и эти, коими святой Иоанн заканчивает свое Евангелие. Ибо к чему ему было повторяться?
То же, что написано в Евангелии, написано с определенною целью, а именно: дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий. То есть: дабы вы не ждали иного Мессию и Спасителя мира, ибо Тот, Кому подобало прийти, пришел. Тот, Кого предвещали пророки во Израиле и сивиллы у язычников, явился воистину. То, что написано, написано еще и для того, дабы вы, веруя, имели жизнь во имя Его. То есть чрез ту веру, коя была для Фомы подтверждена и материально, имели жизнь вечную. И сие показывает, как эти заключительные слова сегодняшнего Евангелия связаны с предшествующим событием, с Фомою и его неверием. Стало быть, Господь явился Фоме не только ради самого Фомы, но и ради всех нас, ищущих истину и жизнь. Своим явлением Фоме преблагий Господь помог и всем нам легче веровать в Него, воскресшего и живаго, и чрез ту веру иметь часть в вечной истине и вечной жизни. “Во имя Его”, – добавляет Евангелист. Почему во имя Его?

«Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян.4:12)

«Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Рим.10:13)

Истинной является лишь та жизнь, кою ищут и обретают во имя Господа Иисуса Христа. Все прочее – смерть и тлен. В жаркой пустыне человеческой истории воскресший Христос есть единственный отверстый и непресыхающий источник, напояющий, освежающий и животворящий. Все прочее, что утомленному и жаждущему путнику может показаться источником, не источник, но блеск раскаленного песка, подобный блеску воды, или бесовское наваждение.
Внутренний смысл сегодняшнего Евангельского чтения касается внутренней драмы души человеческой. Желающий, чтобы воскресший и живый Господь явился Духом Божиим в душе его, должен затворить и запереть горницу души своей, да сохранит ее от нашествия внешнего, плотского мира. («Подражай мудрости пчел: они, видя летающий поблизости рой ос, остаются внутри улья, и так избегают вреда от нападающих». Митрополит Феолипт. Добротолюбие.) Точно так же апостолы запирались от кровожадных и материалистичных иудеев. Иудеи, в глубинном смысле, означают плотяность и материализм. Так ревностно хранимой при запертых дверях душе явится Господь во славе. Явится красный добротою Жених мудрой невесте Своей. Когда же Господь явится, опасение от внешнего мира исчезнет, и мир Христов исполнит душу. Но не только мир. Господь всегда приносит многие дары одновременно. Даруя мир, Он в то же время дарует и радость, и силу, и храбрость; Он утверждает веру; Он укрепляет жизнь. Но и когда явится нам Господь и принесет нам все сии драгоценные дары, все-таки в каком-то уголке нашей души остается сомнение. Этот уголок представляет собою неверующего Фому. Дабы и сей уголок осветить и согреть благодатью Духа Господня, мы должны быть постоянны в молитве ко Господу и терпеливы в ожидании, непрестанно закрываясь и запираясь душою от внешнего мира, от плотских похотей и вожделений. Тогда человеколюбивый Господь помилует нас и сотворит нам по молитве нашей. И явится Он снова, и Своим благодатным присутствием осветит и последний темный уголок нашей души. Тогда, и только тогда, мы сможем назваться живыми душами и по благодати сынами Божиими. И все это – по заслугам Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, Коему подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

“Дабы вы уверовали”. Так как Иоанн писал Евангелие уже для верующих во Христа, то правильным будет признать здесь другое чтение: дабы вы веровали, т. е. продолжали веровать (ϊna pisteuhte, а не pisteushte): такое чтение подтверждается и другими кодексами (см. у Тишендорфа). Веровать же нужно по апостолу в то,
что Иисус есть Христос, Мессия, которого ожидали иудеи,
и в то же время Сын Божий, каким иудеи не захотели Его признать и Которого после не видели во Христе многие христианские еретики.
Только такая вера во Христа как Сына Божия и может дать человеку вечную жизнь. Эта жизнь получается во имя Его – правильнее: жизнь имеется, заключается в имени Его. Раз мы нашли во Христе истинного Сына Божия, то мы через это имеем уже истинную, вечную жизнь (Ин. 1:12).