Раз, возвращаясь из леса, мы встретили мальчика с зайчонком в руках. Заяц был ещё маленький, он пугливо посматривал своими косыми глазами и прижимал длинные уши. Мне он так понравился, что я упросила отца купить зайчика. И зайку купили с тем условием, что я буду сама ходить за ним и что, когда зайка подрастёт, я выпущу его на свободу.
Мы с сестрой сейчас же принялись устраивать зайке постель в углу комнаты. Принесли ему свежей травы и веток, поставили блюдце с молоком. Но зайка был ещё так мал, что не умел сам есть. Пришлось его выкармливать молоком из маленькой резиновой соски.
В первую же ночь, как появился у нас зайка, мы все проснулись от громкого плача. У нас в доме не было таких маленьких детей, и мы понять не могли, что это значит. Отец обошёл все комнаты. Заглянули мы в открытые окна, вышли во двор, но ничего не нашли.
Как только мы начали ходить и разговаривать, крик умолк. Только стали засыпать — опять кричит ребёнок, и так жалобно!
Теперь уже мы ясно слышали, что кто-то кричит в кухне. Папа тихо-тихо вошёл в кухню и тогда понял, в чём дело: это кричал наш зайка. Он ночью, верно, искал, как убежать из дома, добрался до кухни и забился там в поддувало печки. В поддувале он и кричал. Едва-едва вытащили мы его оттуда за задние ноги. Ещё с неделю зайка тосковал и будил нас по ночам своим криком, а потом так привык к нам, что стал есть с рук и даже выбегать из своего угла, когда кто-нибудь из нас входил в комнату.
Мы все очень любили заиньку. Возвращаясь из леса, мы приносили ему веток осины, которые он очень любил грызть; с поля мы приносили ему заячьей капустки — это трава с толстыми, сочными листьями.
Проходили недели. Зайка рос, хорошо ел, быстро бегал. Приходило время выпустить его на свободу. Вдруг зайка исчез. Перешарили мы всё и в доме, и во дворе, искали целый день, и всё напрасно: зайки нет как нет. Уже на другой день пошла наша соседка в кладовую. Только она отворила дверь, как сейчас же с ужасом отскочила в сторону: из кладовой прямо ей под ноги стремглав выскочил зайка, бросился через двор в открытую калитку и понёсся вдоль по улице.
Бедняга просидел целые сутки в темноте голодный. Теперь он вырвался на свет и обезумел от радости. Пока старушка пришла в себя от испуга, пока созвала нас, пока рассказала, что случилось, зайки уж и след простыл.
Сколько мы ни искали его, сколько ни расспрашивали соседей, не видал ли кто нашего зайку, никто ничего не мог про него нам сказать. Должно быть, он добрался до леса и зажил там на свободе.
Елена Горбунова-Посадова.