Евангельские чтения. 2 сентября 2018 года.

Для всей этой главы у Иоанна нет параллелей. Параллелью для притчи о брачном пире царского сына считали подобную же притчу, изложенную у (Лк. 14:16-24). Если бы не существовало прибавки у Матфея, (Мф. 22:11-14), где говорится о человеке, явившемся на пир не в брачной одежде, то можно было бы утверждать, что притчи, изложенные в Евангелиях Матфея и Луки, по основной мысли и ее развитию отличаются большим сходством. Но, с другой стороны, вместе с этим общим сходством существует и большое различие по выражениям, связи и даже цели обеих притчей, так что считать их только за различные варианты одной и той же притчи нелегко и даже совсем невозможно. Поэтому еще в древности утверждалось мнение, принимаемое и всеми лучшими новейшими экзегетами, что это – две различные притчи, сказанные по различным поводам и при различных обстоятельствах.
«Притчу эту, — говорит Августин, — рассказывает один только Матфей; нечто подобное встречается и у Луки; но это — не одно и то же, на что указывает и самое расположение притчей».
Притча у Луки произнесена была в доме фарисея (Лк. 14:1), у Матфея — в храме (Мф. 21:23).
Брачный пир называется различно (Мф. gamoV; Лука — deipnon).
По Матфею, гости приглашаются царем, по Луке — «некоторым человеком».
Притча у Луки сказана была Христом раньше, когда фарисеи еще не выражали такой ненависти, какая обнаружена была ими в последние дни земной жизни Христа. Поэтому в притче у Луки действия хозяина, призывавшего гостей, вообще мягче, и он не посылает своих войск, чтобы истребить убийц и сжечь их город (Мф. 22:7).

Слово «им» как в русском, так и в греческом, неопределенно. Можно разуметь здесь и врагов Христа, и вообще слушавший Его народ.

Человек царь есть Сам Бог,
а сын Его – Господь наш Иисус Христос.
Женихом Его назвал еще Иоанн Креститель (Ин. 3:29), и Сам Господь это подтвердил (Мф. 9:15).

Вся история человеческая от изгнания Адама из рая до пришествия Христова есть приготовление человеческих душ к брачному пиру Сына Божия;
приход Христа в мир есть истинное начало свадебного веселия;
и все время от Его пришествия до конца времен есть продолжение в мире этой свадьбы.

Но свадебная радость достигает своего совершенства только в иной жизни. Приход Христа в мир – самое радостное событие для человечества в целом и для каждой души в отдельности, как приход обрученного к своей невесте. Из всех народов на земле радостнее всех приветствовать приход Жениха Христа должен был народ иудейский, ибо народ сей был больше всего подготовлен Богом к встрече с Ним. Перед этим народом стояла задача первыми выйти в сретение Христу, первыми узнать и принять Его, а затем благовестить всем народам и племенам на земле радость и спасение. Потому в оригинале Евангелия и говорится во множественном числе: “и́же сотвори́ брáки сы́ну своемý” [(Прим. – Ред.) – в ц/славянском переводе]. Ибо пришел ожидаемый Жених к ветхозаветной церкви иудейской;
и пришел Жених ко всякой душе человеческой, ищущей спасение, жизнь и радость;
и пришел Жених ко всему сотворенному роду человеческому, ко всем народам и племенам.
Но сколь велика любовь Божия к людям, столь велики и ослепление и злоба грешников на земле. Ибо сказано:

«Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин. 1:11)

Сначала, таким образом, Он пришел к тем, кого больше и дольше всего готовил в невесты Себе, – к народу иудейскому.

Первый же Авраам, радуясь, желал видеть день явления Господа Иисуса, «и виде Его, возрадовася» (Ин. 8:56). Явствует убо, что Евреи еще прежде Пророков были Богом призваны. К сим убо, прежде званным, посылал Он рабов Своих, то есть святых Пророков, да, предвозвестив им таинство Божественного вочеловечения и во Христа веру, призовут их на браки, то есть к наслаждению вечным блаженством. И воистину, сии Богом посланные Пророки, предвозвещая о воплощении, о чудесах, о страдании, кресте, смерти, погребении, воскресении и о всем, что касается до Иисуса Христа, призывали их в веру в Него, посредством коей имели они внити в чертог Божественной славы. Но они не токмо не хотели уверовать и послушать, но иного из посланных Пророков били, иного же убили, а иного камением побили (Мф. 21:35).

Слова Христа имеют общий смысл и указывают вообще на лиц, посылаемых Богом для проповеди и привлечения людей в Его Царство. Слово keklhmenouV (позванные или званые) показывает, что гости уже были приглашены царем ранее, и посланные должны были только напомнить им о прежнем зове. Златоуст и другие обращают внимание на то, что в притче о злых виноградарях сказано было, что Сын был убит виноградарями. Несмотря на это, в рассматриваемой притче люди призываются опять — на брачный пир Сына. Это дает Златоусту повод думать, что первая притча относилась к событиям, которые окончились распятием Христа; а вторая — к событиям после Его воскресения.
«Там Он изображается привлекающим их (людей) к Себе, прежде распятия Своего, а здесь — настоятельно привлекающим их к Себе и после распятия; и в то время как надлежало их наказать тягчайшим образом, Он влечет их на брачный пир и удостаивает высочайшей чести».

Но мысль Христа, выясняющаяся при помощи сравнения обеих притчей, представляется более глубокой. Духовные отношения людей к Богу и Его духовному пиру могут не походить на отношения их к обыкновенным житейским торжествам. В обеих притчах выясняется одинаковая богословская истина, но с разных сторон. В духовном смысле страдания, смерть и воскресение Сына могут быть приравнены вполне к брачному пиру Агнца (Откр. 19:7); (Откр. 21:9).

Видишь ли, какое различие между сыном и рабами представляется как в предыдущей притче, так и в этой? Видишь ли великое сходство и вместе великое различие той и другой притчи? И эта притча показывает долготерпение Божье и великое Его попечение, а также и нечестие, и неблагодарность иудеев. Впрочем, эта притча заключает в себе больше первой: она предвозвещает отпадение иудеев и призвание язычников и, кроме того, показывает правильный образ жизни, и то, какая казнь ожидает беспечных. Справедливо эта притча предлагается после предыдущей притчи. Сказав в предыдущей беседе: “дано будет народу, приносящему плоды его” (Мф. 21:43), Христос показывает здесь, какому дастся языку; и не только это, но еще и то, что Он имел особенное попечение об иудеях. Там Он изображается призывающим прежде распятия Своего, а здесь – настоятельно привлекающим их к Себе и после распятия; и в то время как надлежало их наказать тягчайшим образом, Он влечет их на брачный пир и удостаивает высочайшей чести. И заметь, как там прежде призывает не язычников, а иудеев, так и здесь. Но как там, когда иудеи не хотели принять Его, и даже пришедшего к ним убили, Он отдал другим виноградник, так и здесь, когда они не хотели придти на брачный пир, Он позвал других. Может ли что быть хуже такой непризнательности – быть званными на брачный пир, и не придти? Кто не захочет пойти на брак, на брак царя, царя уготовляющего брак для сына? Ты спросишь: почему царствие небесное называется браком? Чтобы ты познал попечение Божье, любовь Его к нам, великолепие во всем, – познал то, что там ничего нет печального и прискорбного, но все исполнено духовной радости.
Поэтому и Иоанн называет Его
“женихом” (Ин. 3:29);
поэтому и Павел говорит:
“потому что я обручил вас единому мужу” (2 Кор. 11:2);
и еще:
“тайна сия велика; я говорю по отношению к Христу и к Церкви” (Еф. 5:32).
Почему же невеста обручается не Отцу, но Сыну? Потому что если она обручается Сыну, то обручается и Отцу. В Писании то или другое полагается безразлично, по тождеству существа. Здесь Христос предвозвещает и о воскресении. Так как прежде Он говорил о смерти, то теперь показывает, что и после смерти будет брак, будет жених. Но и это не сделало иудеев лучшими, не смягчило их жестокого сердца. Что может быть хуже этого? Это третья их вина.
Первая вина та, что они побили пророков;
вторая, что они убили Сына;
наконец, третья, что по совершении этого убийства, призываемые самим убиенным ими на брачный пир, не идут на него, но представляют причины – супруг, волов, поля, жен.

Хотя эти причины кажутся благовидными, но из этого мы научаемся, что хотя бы удерживала нас и необходимость, духовное должно предпочитать всему. И не теперь только зовет Он, но уже давно. Он говорит: “скажите званным”; и еще: “позовите званных” – что еще более делает иудеев виновными. Когда же они были званы?
Они были званы всеми пророками;
потом Иоанном, который всех посылал к Христу, говоря:
“Ему должно расти, а мне умаляться” (Ин. 3:30);
потом самим Сыном, который говорит:
“придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас” (Мф. 11:28);
и еще:
“кто жаждет, иди ко Мне и пей” (Ин. 7:37).
Он их звал не одними только словами, но и делами;
звал, по вознесении Своем, через Петра и прочих апостолов. Именно сказано:
“Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников” (Гал. 2:8).

Называет это дело браком, как по причине любви Сына к Церкви, так и по причине радости самой Церкви; и Креститель назвал Его Женихом.
Рабами называет апостолов, которые сначала проповедовали в Иерусалиме,
а званными – иудеев, которые прежде всего призывались на этот брачный пир, в древности – пророками, а потом – Крестителем.

Кроме них на этот брачный пир призывались они еще и Самим Женихом. Обрати внимание, с одной стороны, на злобу иудеев, а с другой – на благость Спасителя. Они его убили, а Он их, Своих убийц, опять призывает к вечному веселию, но они уклоняются от него.

“Тельцы и откормленное” обозначают Ветхий и Новый Заветы.
Ветхий обозначается тельцами, так как в нем приносились жертвы из животных,
а Новый означается хлебным заготовлением, ибо ныне на алтаре мы приносим хлебы; их можно назвать хлебным приношением, так как они изготовляются из муки.

Таким образом Бог призывает нас к вкушению благ и Ветхого, и Нового Завета. Когда же ты видишь, что кто-либо ясно истолковывает своим слушателям слово Божие, знай, что он подает хлеб духовный и им питает души простецов. Здесь ты спросишь: как это дается повеление “зовите званных”, – если они званы, то зачем еще звать их? Но знай, что каждый из нас по природе призван к добру, призван разумом, своим врожденным наставником. Но Бог посылает еще и внешних учителей, чтобы они внешним словом созвали тех, кто уже зван по природе. Царь послал войско свое, то есть римлян, погубил непокорных иудеев, сжег и город их Иерусалим, как повествует точно историк Иосиф.

Из иных рабов, паки посланных к тому же Иудейскому народу, по воплощении Господа Иисуса Христа, первый есть Предтеча Иоанн, о коем предсказал Пророк Малахия, глаголя:
«се Аз посылаю Ангела Моего, и призрит на путь пред лицем Моим» (Мал. 3:1).
Сей Иоанн явно Иудеям проповедал:
«грядет креплий мене во след мене, Емуже несмь достоин преклонся разрешити ремень сапог Его.
Аз убо крестих вы в воде: Той же крестит вы Духом Святым» (Мк. 1:7-8).

Вторые суть Божественные Апостолы, которые, прияв сию заповедь:
«на путь язык не идите, и во град Самарянский не внидите: идите же паче ко овцам погибшим дому Израилева» (Мф. 10:5-6),
звали во первых Иудеев на уготованный обед, то есть на уготованную Церковную трапезу тайны.

Чего же суть образы юнцы и упитанная исколенная? (Лк. 15:12) Они суть образы Тельцы упитанного и Овчате и Агнца, за нас закланного (Ис. 53:7); они суть знаменованием преестественного таинства Божественной Евхаристии, то есть Тела и Крове жизнодавца Христа; причащающиеся же сих соединяются с Самим Иисусом Христом:
«ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин. 6:56).

Упомянул же прежде о трапезе Божественной Евхаристии для того, что посредством оной совершается духовный брак, духовное, то есть соединение Жениха и невесты, то есть Иисуса Христа и непорочной души. Потом придал и сие: «вся готова», для показания, что Богоглаголивые Апостолы, призывая, не точию говорили: приидите, готова есть трапеза Божественной Евхаристии; но приидите, вся суть готова:
покаяние,
крещение,
Божии дары,
слава и Царствие Божие вечное.

Вся суть готова приходящим чрез веру ко Христу.

Это было прежде Его страдания и прославления. А когда Он был отвержен иудеями, выведен злыми виноградарями вон из виноградника народа иудейского и убит, тогда только Он, после Своего воскресения, дал другое повеление:
«Итак идите, научите все народы» (Мф.28:19).

Бог остался верен Своему завету, а иудеи его попрали. Бог остался верен Своей невесте, избраннице Своей, церкви ветхозаветной, верен до конца, но невеста изменила своему Жениху и вступила в бесчисленные незаконные браки с идолами и ложными богами и не желает с ними расстаться, чтобы возвратиться к законному Обручнику.
Вот, я приготовил обед мой. Все, что потребно душе, все, что ее питает и веселит, готово. Истина питает душу – вся истина открыта, как богатейшая царская трапеза. Победа над злыми духами, победа над болезнями и заботами, победа над природой – все эти победы, питающие и веселящие отчаявшуюся душу человеческую, одержаны – придите же! Небо прежде было словно свинцом запечатано от людей, и души человеческие были подобны печальным невестам, заключенным в холодную темницу. Теперь небо распахнуто настежь: Сам Бог пришел на землю, ангелы спускались с небес, мертвые оживали, достоинство человека возвышено до Бога. О, что за сладкие яства! О, что за роскошная трапеза – придите!
Но, вместо того чтобы отозваться на брачный призыв, ослепшие в темничном мраке души совершили ужасное преступление, убив своего Спасителя, своего Жениха. Однако даже этим долготерпение Божие не было исчерпано. Величайшее преступление Бог обратил в глубочайший источник сладости и радости. Тело и Кровь распятого Господа, несравненно сладчайшие откормленных тельцов, вынесены на царскую трапезу.

Придите и причаститесь сладости, коей и ангелы могут позавидовать!

Благодатные струи Духа Святаго, Духа Всемогущего и Животворящего, широко изливаются. Все готово – все! Все, чтобы
запачкавшая себя невеста омылась,
и алчущая – напиталась,
и израненная – исцелилась,
и обнаженная – облачилась,
и околдованная – пришла в себя,
и опьяненная – отрезвилась,
и умерщвленная – ожила.

Здесь крещение водой,
здесь и крещение огнем и Духом;
здесь облегчение посредством поста;
здесь окрыление молитвой;
здесь елей;
здесь хлеб и вино;
здесь царственное священство для руководства;
здесь Церковь святости и любви.

Все сии дары принес Жених невесте Своей, и все их поставил на царскую трапезу. Придите же! Придите на брачный пир!

Бесполезно призывать закоренелую блудницу к законному браку! Она пренебрегает своим законным Женихом. Она слишком привыкла к идолам, чтобы отречься от них. Для одних блудных душ идолом является поле, для других – торговля, для третьих – что-нибудь еще.
Поле означает тело с его страстями,
а торговля – сребролюбие, прибыль и обогащение тленными вещами мира сего.

Итак, все пошли к своим идолам, о Женихе же и слушать никто не захотел. А остальные, досадуя и на само приглашение, схватили царских рабов, оскорбили их и убили. Так вскоре после Голгофы оскорбляли и мучили апостолов Петра и Иоанна (Деян. 4:2–3), затем убили архидиакона Стефана и апостола Иакова, а потом и многих других.

Так как они не захотели придти, но убили пришедших к ним, то Он сжег города их и, послав войско, истребил их. Этим Он предсказывает события, случившиеся при Веспасиане и Тите, и так как иудеи оскорбили и Отца, не поверив Ему, то Он сам принимает на Себя отмщение их. Потому не тотчас по смерти Христа случилось истребление города, но спустя сорок лет, – после того, как они убили Стефана, умертвили Иакова и надругались над апостолами, – чтобы видно было Его долготерпение. Видишь ли, как точно и скоро исполнились самые события? Это случилось еще при жизни Иоанна и многих других, бывших с Христом, и свидетелями этих событий были те, которые слышали это предсказание.

Заметь особенное попечение Божье. Он насадил виноградник, – все сделал и выполнил: по убиении одних рабов, послал других; по убиении этих, послал Сына, и по убиении Сына, призывает их на брак; они же не захотели придти. После посылает других рабов, – они и этих убили. Тогда, наконец, Он истребляет их, как зараженных неисцелимой болезнью. А что они заражены были неисцелимой болезнью, это доказывают не только прежние поступки их, но и то, что они совершали подобные дела и после того, как уверовали блудницы и мытари. Таким образом, они осуждаются не только за свои злодеяния, но и за то, что другие делали доброе. Если же кто скажет, что язычники призывались не тогда, когда апостолы подвергались бичеваниям и терпели бесчисленные бедствия, но тотчас после воскресения (тогда именно им сказал Иисус Христос: “идите, научите все народы” – (Мф. 28:19), то мы на это ответим, что ученики говорили иудеям первым, и прежде, и после креста. И прежде креста Иисус говорил ученикам: “идите прежде к погибшим овцам дома Израилева” (Мф. 10:6), и после креста Он не запретил, но повелел ученикам проповедовать иудеям. Хотя Он и сказал: “научите все народы”, но перед вознесением Своим на небо ясно показал ученикам, что они должны проповедовать иудеям прежде.

Он сказал:
“вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли” (Деян. 1:8).

И Павел также говорит:
“Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников” (Гал. 2:8).

Поэтому и апостолы прежде проповедовали иудеям, и, пробыв долгое время в Иерусалиме, когда уже были изгнаны иудеями, рассеялись между язычниками.

Неизмеримо Божие долготерпение. Бог не хотел карать иудеев сразу после убийства Господа нашего Иисуса Христа, но ждал еще сорок лет. Как некогда Господь Сам на Себя наложил сорокадневный пост, так Сотворитель человека налагает на Себя после Голгофы сорокалетний пост терпения. Он не спешит наказать людей за преступление, совершенное против Него Самого, чтобы они не сказали: «Вот, Бог мстителен, давайте и мы будем мстительны!» Нет; но лишь спустя сорок лет Бог наказывает иудейский народ, и делает это из-за преступлений вождей сего народа против Божиих рабов. Дабы и мы из этого научились не мстить людям за неправды, причиненные нам самим, и быть ревностными до последнего предела в исправлении неправедных.
Почему Бог называет римские войска своими? Потому что Бог использовал их, чтобы наказать Свою неверную избранницу. Так же, как некогда использовал Бог языческие войска, ассирийские, египетские и вавилонские, чтобы наказать и вразумить народ израильский, использует Он наконец языческие римские войска, чтобы свершить последнюю казнь над этим неблагодарным народом. Римские императоры, Веспасиан и Тит, один за другим, захватили и сожгли Иерусалим, истребили огромное число иудеев, а остаток рассеяли по всему миру. Когда один властитель попросил христианских богословов привести чрезвычайно убедительное доказательство истинности христианской веры, те ответили: судьба иудейского народа (Фридрих Великий)! То, что Господь наш Иисус Христос предрек об иудеях в сей притче о свадебном пире Царского Сына, дословно исполнилось.

Были призываемы Иудеи,
во-первых, чрез праотца их Авраама,
потом чрез святых Пророков,
напоследок Самим Господом Иисусом Христом
и Богоносными Его Апостолами:
но соделались недостойными духовного брака, то есть, небесного Царствия, ради пророкоубийства, ради Христоубийства и ради отвращения их от Евангельского благовестия, и коварства и упорства.

Сего убо ради посылаются Божественные Апостолы к языкам: «тогда глагола рабом Своим».

Когда первые рабы, Моисей и пророки, не убедили иудеев, тогда Бог посылает иных рабов, апостолов, которые и призвали язычников, ходивших прежде ложными путями, рассеянных, блуждавших по различным путям учений, находившихся на распутьях, то есть в полном неведении и сомнении. Они были несогласны друг с другом; они были не на правильном пути, а на распутьях, то есть окольных путях; это – ложные учения, которые провозглашали язычники. Одни считали правильным то, другие – другое. Еще лучше так понимать: путь – это образ жизни у каждого, а распутья или уклонения с пути – это учения.

Язычники, идя по ложному пути, то есть проводя постыдную жизнь, пришли и к нечестивым учениям; они измыслили гнусных богов, покровителей страстей.

Апостолы же, выйдя из Иерусалима к язычникам, собрали всех: и злых, и добрых, то есть как исполненных всякими пороками, так и более умеренных, которых называют “добрыми” по сравнению с первыми.

«вам бе лепо первее глаголати слово Божие: а понеже отвергосте е, и недостойны творите сами себе вечному животу, се обращаемся во языки» (Деян. 13:46)

На исходищах же путей были языки, поелику не ходили по пути истины, но ходили и бегали по стремнинам невежества. Виждь же, како беспредельно Благоутробный хощет всем спасения человекам: «и елицех аще обрящете, говорит, призовите на браки».

Сие говорит Бог новым рабам Своим. Брачный пир готов, то есть: с Моей стороны сделано и приготовлено все потребное. Но прежние званые не были достойны, потому и не смогли прийти. Они смотрели и не видели, потому и не возликовали; они слушали и не слышали, потому и не отозвались. Они более возлюбили идолов тела и маммоны-богатства, потому и пренебрегли приглашением. Цепями рабства они были прикованы к низшему, потому и дерзнули поднять руку на Высшее. И теперь пойдите на распутия и зовите всякого, кого найдете.

Израиль был подобен винограднику огражденному; но раз он оказался бесплоден, выйдите вон из сего виноградника в неогражденные поля язычников, и позовите их.

Израиль был подобен рыборазводне огражденной, но вот, в ней расплодились змеи; плывите же на широкие просторы и закидывайте сети по всему морю человечества.

Израиль был подобен питомнику на краю нивы Божией, откуда должно было рассадить племенные фрукты по всей ниве человечества; но питомник перестал приносить плоды; поэтому пойдите по всей ниве, сейте и сажайте племенной посев.

Это означает и последующую заповедь Христову: Итак идите, научите все народы.
Распутия означают языческий мир, где скрещивались и переплетались пути добра и зла, стремнины и утесы, места каменистые и заросшие терниями, где семя Божие было подвержено всяческим опасностям. На этот пространный и многочисленный мир смотрел Бог с тою же отеческою заботой, с какою смотрел Он и на Израиль, и промышлял о нем – только другим образом. Ибо, в то время как Он руководил израильским народом через откровения, пророков и знамения, Он руководил и остальными народами, давая им внутреннюю силу совести и разума. Спаслись многие и в народе израильском – а именно те, что были верны и послушны; спаслись многие и среди народов языческих – а именно те, что были совестливы и разумны. А теперь, когда Сын Божий пришел на землю и был отвержен первым народом, Бог широко открыл один и тот же доступ к Себе для всех и для каждого.

Распутиями называет города и села язычников; распутиями же назвал, обозначая этим отвержение язычников, так как отверженные живут на распутиях. Сначала апостолы проповедовали иудеям, пока находились между ними, но когда были изгнаны, то ап. Павел сказал к ним:
“вам бе лепо первее глаголати слово Божие, а понеже отвергосте е и недостойны творите сами себе вечному животу, се, обращаемся во языки” (Деян. 13:46).

Но Христос по воскресении тотчас послал их к язычникам, говоря: “шедше убо научите вся языки” (Мф. 28:19).

Каким образом они проповедовали сначала иудеям Лука в книге Деяний (Деян. 1:8) пишет, что Христос, имея вознестись на небо, сказал апостолам:
“приимете силу, нашедшу Святому Духу на вы, и будете Ми свидетелие во Иерусалиме же и во всей Иудеи и Самарии и даже до последних земли”
вот как он объяснил то, что они начинают с Иерусалима.

Исшедше убо Апостолы во всю вселенную и проповедав веру во Христа, собрали в Церковь всех уверовавших, злых же и добрых. Но кто такие злые и добрые? Поелику не только язычники, но и некоторые Иудеи уверовали Евангельской проповеди:
того для злыми называет язычников,
яко твари паче Сотворшего работавших, добрыми же Иудеев, яко веровавших истинному Богу.

Или злыми называет тех, которые не токмо были неверны, но и всякого нечестия и порока исполнены;
добрыми же — тех, которые хотя верными не были, были однако добрых нравов, так как сотник Корнилий, который хотя был язычник, боялся Бога со всем домом своим, и творил милостыни, и молитвы и посты (Деян. 10:1-2).

Но заключают в себе сомнение сии слова: «и исполнися брак возлежащих». Ибо хотя бы разумел ты чрез брак соединение, посредством веры, Христа со всякою непорочною душею, хотя бы Церковь, хотя бы небесное Царствие, — брак еще не исполнился возлежащих: понеже ежедневно верою и добродетелию освящаемые соединяются с Иисусом Христом, и верующие в Него прилагаются к Церкви, и число преходящих от мира сего в Царствие Божие растет и умножается. Легко же решится недоумение, если помыслим, что притча изображает имеющее быть, яко случившиеся уже вещи.
«Собраша, говорит, всех»: но однако не тогда, когда притчу говорил Спаситель, Апостолы собрали, но после того, то есть, по Его воскресении начали собирать, да еще и собирают ученики оных от того времени доныне, и даже до кончины мира будут собирать в Церковь верующих. Явствует убо из сего, что сие, «собраша», сказал Он вместо: будут собирать. Подобным образом и сие, «исполнися», вместо того: исполнится спасаемых и возлежащих небесное Царствие.

«вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам» (Деян.13:46)

Так положено начало новому избранию нового человечества, новой истории, нового спасения чрез апостолов и их последователей, как ветхозаветное избрание было начато и осуществлено чрез праотцев, Моисея и пророков. Но Церковь Божия наполнилась и злыми, и добрыми, ибо позваны были и те, и другие. Ветхозаветная Церковь делила человечество на иудеев и неиудеев, а новозаветная делит всех людей на земле на добрых и злых. Итак, и те, и другие являются зваными, но не все, чрез таинство крещения вошедшие в Церковь, спасутся.

И в новозаветной Церкви, как и в ветхозаветной, Всемилостивый Бог являет Свое долготерпение. Мудрый домовладыка повелевает рабам не сразу выбирать плевелы из пшеницы, но оставлять расти вместе то и другое до жатвы. Пространный невод Церкви захватывает и хороших, и худых рыб, но мудрый рыбак терпеливо тянет сеть, вытаскивает ее на берег и, лишь когда вытащит, отделяет добрых от злых. У евангелиста Луки приказание человека царя дополняется словами: и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых. Таковыми иудеи считали все народы на земле, кроме себя. И действительно, таковыми являются все люди и народы на земле, пока они не познают Христа и не сядут за богатейшую трапезу Его даров, которыми Он одаривал и одаривает мир. И все мы без Христа нищие, все увечные, все хромые, все слепые. Только Господь наш Иисус Христос может обогатить нас истинным и таинственным богатством; только Он может исцелить нас от всех недугов и направить руки наши на добрые дела и ноги наши на путь истины и правды. Только Он может отверзть нам очи духовные и дать возможность увидеть наше бессмертное Отечество, исполненное всех свадебных даров и радостей.

Под “одеждой” разумеются дела жизни. Но ведь призвание – дело благодати: почему же Он о нем так обстоятельно рассуждает? Потому что хотя призвание и очищение есть дело благодати, но то, чтобы призванный и облеченный в чистую одежду постоянно ее сохранял такой, зависит от старания призванных.

Призвание бывает не по достоинству, но по благодати. Поэтому должно соответствовать благодати послушанием, и получив честь, не показывать такого нечестия. Но ты скажешь: я не получил столько благ, сколько иудеи. Нет, ты получил гораздо большие блага. То, что в продолжение всего времени было приготовляемо для них, всецело получил ты, не будучи того достойным. Поэтому и Павел говорит, что язычники за милость прославят Бога (Рим. 15:9). Ты получил то, что должны были они получить. Поэтому великое наказание ожидает нерадивых. Ты, уклоняясь к развратной жизни, так же оскорбляешь Бога, как и они оскорбили Его тем, что не пришли к Нему.

Но не будет ли, может быть, в день судный говорить так – «друже» – токмо верному человеку: поелику он ради веры и Святого крещения имеет благодать усыновления, хотя грехами своими и осквернил оную? Или сие «друже» знаменует кротость Иисуса Христа, Иже всегда есть кроток, хотя бы обличал и наказывал, яко праведный Судия?
«Друже, како вшел еси семо, не имый одеяния брачна?»
Как дерзнул ты взойти во светлости святых, в среду Ангелов и пред Меня, наг сый украшений добродетели и окаянную имея душу нечистотою грехов твоих? Несчастнейший же грешник, не имея что ответствовать на сей обличительный вопрос, остается безответным и безгласным, якоже имеющие узду во устах своих: «он же умолча». И сие-то есть реченное Царем Пророком:
«броздами и уздою челюсти их востягнеши» (Пс. 31:9).
По обличении же немедленно праведный Царь произносит страшное определение…

Но взор царя омрачается при виде одного человека, который сидел на пиру не в нарядной, а в рваной, грязной, «не в брачной» одежде, в лохмотьях. Виноват ли был этот человек, если пришел на пир прямо, так сказать, с улицы, и если у него не было средств для того, чтобы приобрести себе нарядную одежду? Вопрос этот разрешается очень просто, тем, что всякий, приходящий на пир, приготовляемый Царем Небесным, может взять для себя в приемной комнате царского дворца какие угодно нарядные одежды, и, таким образом, явиться в приличном виде на брачный пир Агнца. Это в притче, несомненно, предполагается.

Наша церковная песнь «Чертог Твой, вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в он» выражает, с одной стороны, глубочайшее смирение христианина, а с другой — просьбу, обращенную к Богу, дать приличную одежду в духовном смысле: «просвети одеяние души моей, Светодавче, и спаси мя».

Таким образом, от грешника требуется только желание приобрести себе нарядные одежды, которые будут ему, несомненно, даны, и притом безмездно. Человек не в брачной одежде, очевидно, сам не захотел воспользоваться этою царскою милостью, и, не стыдясь ни Царя, ни гостей, явился на пир в своих лохмотьях. Ст. (Мф. 22:11-14) имеют прямое отношение к пророчеству (Соф. 1:7, 8). Под рабом, пришедшим на пир не в брачной одежде, разумеется здесь не Иуда, а вообще плотский ветхозаветный человек (Рим. 13:14); (Гал. 3:27); (Еф. 4:24); (Кол. 3:12).

Выражение «он же молчал» Иероним толкует так:
«в то время не будет места покаянию и способности к оправданию, когда все Ангелы и самый мир будут свидетельствовать о грехах».

«потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2Кор.11:2)

Девственная непорочность и чистота души есть первое и главное ее одеяние. А затем тот же апостол снова говорит другим верным, во что они должны облечься:
«Итак облекитесь»… «в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение»… «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3:12–14)
Сие есть брачная одежда души, венчающейся с бессмертным Христом.

Из всех земнородных величайшее совершенство чистоты душевной показала Пресвятая Пречистая Богородица и Приснодева, Которая из тела Своего дала тело Господу и Спасителю нашему. Никто из нас не может носить Христа в сердце своем без великой сердечной чистоты, без нераздельной Ему преданности. Ибо как чистая дева питает в сердце своем только одну любовь к своему жениху, так и у души человеческой, понимающей, в чем путь спасения, есть лишь одна любовь – любовь к Господу. Это ее златотканый свадебный наряд.

Но чистота и любовь порождают все остальные добродетели, упомянутые и не упомянутые апостолом. Особенно они плодоносны добрыми делами. Добрые дела суть драгоценности и украшения белого платья чистоты и златотканого платья любви.

«Под брачной одеждой понимай благодать Святаго Духа. Кто не удостоился облечься в нее, тот не может быть участником небесного брака и духовной вечери». Св. Макарий. О любви, гл.75

Но когда Царь вышел посмотреть на гостей, то увидел одного из них без сей свадебной одежды. Друг! – обращается к нему Царь. Почему Царь называет его другом?
Во-первых, чтобы показать как высоко Он, Бог, ценит достоинство человека;
а во-вторых, потому что Бог есть воистину друг всякому без исключения человеку, пока сам человек совершенно не удалит от себя сию Божию дружбу собственной испорченностью.
«Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам», – сказал Господь своим апостолам (Ин. 15:14).

О, несказанное снисхождение и милосердие Божие к людям! Он, Всемогущий Творец и Владыка всех миров, называет слабых людей Своими друзьями! Но при условии – если они исполняют то, что Бог заповедует. Однако сей необлаченный гость не выполнял волю Божию, иначе он не был бы лишен брачной одежды; почему же и его Бог называет другом? Потому что он крещен и, таким образом, причислен к верным и вошел в число Божиих друзей. Называя его другом, Царь и Бог именно этим его и упрекает за предательство в дружеском союзе – ведь дружбе изменил он, а не Бог.
Он же молчал. Ибо что он мог сказать?
Вероятно, что не мог купить одежду?
Или что не сумел скроить и сшить?
Все напрасно: Бог чрез Господа нашего Иисуса Христа дал даром всякому званому гостю готовое платье. С его стороны нужна была лишь добрая воля, чтобы сбросить с себя старую и грязную одежду греха и облечься в ризу спасения, в златотканое одеяние брачное. Но он сего не сделал и вынужден был молчать.

Поелику же Бог свет есть: того для, как отсутствие и недостаток сего вещественного света делает временную тьму, так отсутствие и отлучение пресущественного Бога творит оную вечную тьму, которую и кромешнею тьмою назвал, да покажет, что таковая тьма есть кроме, то есть вне, и весьма далеко отстоит от Бога. Тамо же всяка скорбь, и болезнь, и плач безутешный, скрежет зубом ужаснейший. Поелику же не имеющий брачной одежды, хотя был зван и верен, однако осужден был; потому что чуждым был всякой добродетели, того для Господь сказал и следующее:..

Слыша о мраке, не подумай, что он тем только и наказывается, что отсылается в темное место; нет, здесь еще “будет плач и скрежет зубов”. А эти слова указывают на нестерпимые муки. Обратите внимание на это все вы, которые, приняв участие в таинствах и будучи призваны на брак, облекаете душу нечистыми делами! Послушайте, откуда вы призваны: с распутья! Что вы были? Хромые и слепые по душе, – что гораздо хуже слепоты телесной. Почтите человеколюбие Призвавшего; и пусть никто да не остается в нечистой одежде, но каждый из нас пусть позаботится об одеянии души своей.

Послушайте жены, послушайте мужья! Нам нужна не эта златотканая одежда, украшающая наше тело, но одежда, которая бы украшала душу. Но нам трудно облечься в эту одежду, пока мы будем носить первую. Нельзя украшать вместе и душу, и тело. Нельзя вместе работать мамоне и служить, как должно Христу. Итак, оставим эту худую привычку, которая господствует над нами. Ты, конечно, не снес бы великодушно, если бы кто украсил дом золотыми занавесами, а тебя заставил сидеть в рубище, почти нагим. Но вот ты теперь сам это делаешь с собой, украшая жилище души твоей, т. е. тело, бесчисленными дорогими одеждами, а душу оставляя в рубище. Неужели ты не знаешь, что царю надобно более украшаться, нежели городу? Поэтому-то для города приготавливают одежду изо льна, а для царя – порфиру и диадему. Так и ты должен прикрывать тело наиболее дешевой одеждой, а ум одевать в порфиру, украшать венцом, и сажать на высоком и блистательном троне. А теперь делаешь совсем наоборот: разнообразно украшаешь свой город, а царя – ум оставляешь влачиться в узах за необузданными страстями. Неужели ты не понимаешь, что ты зван на брак, и на брак Божий? Неужели не представляешь, что званную в этот торжественный чертог душу твою надобно будет ввести облеченной и украшенной золотыми одеждами?

Хочешь ли, я покажу тебе одетых в брачную одежду? Припомни тех святых, о которых я недавно говорил вам, – святых, облеченных во власяницы, живущих в пустынях. Они-то особенно носят эти брачные одежды. А отсюда очевидно, что какие бы ты ни давал им порфирные одежды, они не согласятся взять их; но как царь, если бы кто велел ему надеть худую одежду бедняка, отвергнул бы ее с презрением, так отвергнут и они его багряницу. И это они делают не по чему-либо другому, а потому, что знают красоту своей одежды. Потому же презирают они и пышное одеяние, как паутину. Вретище научило их этому. Действительно, они гораздо выше и славнее самого царя. Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, – ты упал бы на землю, будучи не в состоянии вынести сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести. Мы можем указать на великих и чудных мужей древности; но так как на людей простых видимые примеры действуют сильнее, то я посылаю вас, поэтому, в самые обители этих святых. У них нет никакой печали; но как бы на небесах устроив себе хижины, они так же далеко обитают от бедствий настоящей жизни и, ополчившись против дьявола, борются с ним так легко, как будто играют. Устроив, таким образом, жилища себе, они избегают городов, общественных собраний и домов, потому что воюющему не годится сидеть в доме, но, как намеревающемуся тотчас переселиться, должно жить в таком жилище, которое легко оставит. Таковы все те, которые живут не так, как мы. Мы живем не как в воинских лагерях, а как в мирном городе. Кто, в самом деле, живя в стане воинском, полагает основание и строит дом, который спустя немного времени намеревается оставить? Никто. А если бы кто и решился на это, того убьют, как изменника. Кто, в лагере, закупает десятины земли и замышляет о торговле? Никто, конечно. И совершенно справедливо, – говорят же: ты пришел воевать, а не торговать. Итак, что ты так заботишься о месте, которое скоро должен оставить? Делай это, когда возвратишься в отечество. Это же самое и тебе скажу теперь я: поступай так тогда, когда возвратишься в вышний град. Еще более: там тебе вовсе не нужно будет трудиться, потому что Царь все для тебя устроит. Здесь же довольно выкопать яму и воткнуть кол, а строить ничего не нужно.

Послушай, какая жизнь у кочующих скифов, какой образ жизни ведут номады? Так надобно жить и христианам: обходить вселенную, воюя с дьяволом и освобождая плененных им, и забывать все житейское.
Человек! Для чего ты готовишь дом? Для того ли, чтобы больше связать себя?
Для чего закапываешь сокровище и вызываешь против себя врага?
Для чего строишь стены и готовишь себе тюрьму? Если это кажется тебе трудным, пойдем в обители святых, и узнаем легкость труда на деле.
Устроив хижины, они, если нужно будет оставить их, так же оставляют, как воины во время мира оставляют лагерь. Поистине они живут как в лагере, или еще гораздо приятнее. Приятнее видеть пустыню, усеянную хижинами монашескими, нежели видеть стан воинов, которые раскидывают в поле шатры, втыкают копья и на концы их вешают красные плащи, видеть множество людей с медными шлемами на головах, выпуклость ярко блещущих щитов, людей, с головы до ног покрытых железными латами, наскоро устроенные царские палатки, обширное ровное поле, и пирующих и играющих на трубах воинов. Это зрелище не столько увеселяет, как то, о котором я теперь говорю. Если мы пойдем в пустыню посмотреть палатки воинов Христовых, то не увидим ни растянутых покровов, ни острых копий, ни золотых тканей, покрывающих палатку царскую; но как если бы кто, распростерши на земле, более обширной и неизмеримой, чем наша, многие небеса, представил бы зрелище новое и изумляющее, так и там можно видеть то же самое. Их обитель ничем не хуже небес, потому что к ним сходят ангелы, и даже сам Господь ангелов. Если Господь и ангелы приходили к Аврааму, человеку женатому и озабоченному воспитанием детей, приходили потому, что знали его странноприимство, то – когда обретают большую добродетель и находят человека отрешившегося от тела и в плоти плоть презирающего, – гораздо более пребывают здесь и веселятся радостью им свойственной. Трапеза святых свободна от всякого излишества и исполнена благочестия.
Нет у них потоков крови,
они не рассекают мяса;
нет головных болей;
нет приправ в кушаньях;
нет ни тяжелого запаха и неприятного курева,
ни беспрестанного беганья и шума,
ни суматохи и криков несносных,
а только хлеб и вода, вода из чистого источника, хлеб от трудов праведных.
Если же они захотят лучше приготовить пищу, то ягоды составляют их лакомство; и здесь более удовольствия, чем на царских обедах.
Нет здесь никакого страха и трепета;
не обвиняет начальник,
не раздражает жена,
не печалит сын,
не утомляет чрезмерный смех,
не делает напыщенными толпа льстецов;
но трапеза их – трапеза ангелов, свободная от всякого подобного смятения.
Постелью служит им просто трава, как сделал Христос, напитав народ в пустыне;
а многие спят и, не имея крова, но вместо кровли им служит небо и луна вместо светильника, который не имеет нужды ни в масле, ни в том, кто бы поправлял его; и для них-то одних недаром светит луна.

Смотря на такую трапезу с неба, и ангелы веселятся и радуются. В самом деле, если они радуются и об одном грешнике кающемся (Лк. 15:7), то чего не сделают для стольких праведников, подражающих им самим? Там нет господина и раба: все рабы, и все свободные. Не думай, что я говорю иносказательно. Они и рабы друг другу, и владыки друг над другом.
С наступлением вечера им не о чем сокрушаться, как это бывает со многими из людей, когда они размышляют о дневных неприятностях.
После ужина им не нужно бояться разбойников, запирать двери, налагать засовы, или опасаться чего-либо другого, чего обыкновенно боятся многие, гася осторожно светильники, чтобы искра не зажгла дом.
И разговор их исполнен такого же спокойствия. Они не говорят о том, о чем, совершенно и не касающемся нас, разговариваем мы, например: тот-то сделан начальником, тот лишен начальства, тот умер, а другой получил наследство, и тому подобное; но всегда разговаривают и любомудрствуют о будущем, и как бы обитающие в другом мире, как бы переселившиеся на самое небо и живущие там, всегда рассуждают о небесном:
о лоне Авраама,
о венцах святых,
о ликовании со Христом;
а о настоящем нет у них ни помина, ни слова.
И как мы не считаем достойным нашего разговора то, что делают муравьи в своих муравейниках, так и они не говорят о том, что делаем мы, а говорят о небесном царстве, о настоящей брани, о кознях дьявола, о великих подвигах, совершенных святыми.

Итак, если мы сравним себя с ними, чем лучше будем муравьев? Как муравьи заботятся о вещественном, так и мы. И пусть бы заботились мы только об этом, а то еще гораздо о худшем, – потому что заботимся не о необходимом только, как муравьи, но и об излишнем. Муравьи трудятся и труд их безукоризнен, а мы всегда трудимся из любостяжания, и подражаем труду не муравьев, а волков и леопардов, даже являемся еще и их хуже. Им так судила природа добывать пищу; нас же Бог почтил и разумом и справедливостью, а мы стали хуже зверей. Мы сделались хуже бессловесных животных, а праведные равны ангелам, будучи странниками и пришельцами на этой земле. У них все отлично от нашего: и одежда, и пища, и жилище, и обувь, и речь. И если бы кто послушал разговор праведных и наш, тот хорошо узнал бы, что они граждане небесные, а мы недостойны даже и земли. Поэтому, когда кто облеченный достоинством приходит к ним, то здесь совершенно пропадает вся надменность. Этот самый земледелец, неопытный ни в чем житейском, сидит на траве, на грязной подстилке, рядом с полководцем, который много мечтает о власти своей, – потому что здесь некому величать его и поселять в нем гордость. Здесь бывает то же самое, как если бы кто пришел к золотых дел мастеру, или в розовый цветник: как здесь пришедший получает некоторый блеск и от золота, и от роз, так и приходящие к праведным, получая некоторую пользу от блеска их, освобождаются несколько от прежней своей гордости. Или, как тот, кто взойдет на высокое место, хотя бы был и очень мал, кажется большим, так и те, восходя в беседе к высоким помыслам праведников, и сами кажутся такими же, пока остаются с ними, а когда уходят, то, спустившись с этой высоты, опять становятся низкими. Ничто у святых царь, ничто начальник; но как мы смеемся над детьми, в игре представляющими царя или начальника, так и они презирают гордость тех, которые внушают страх собой.

Отсюда очевидно, что если бы кто стал давать им царство для охранения, они не согласились бы принять; взяли бы, может быть, если бы не заботились о большем царстве и не почитали первого делом временным. Итак, почему мы не спешим к столь великому блаженству, не идем к этим ангелам? Почему не надеваем чистых одежд и не торжествуем этих браков, но остаемся бедными, нисколько не лучшими нищих, сидящих на распутьях и даже еще хуже и беднее их? Действительно, неправедно обогащающиеся гораздо хуже нищих, и лучше просить, нежели похищать, так как первое простительно, а последнее влечет за собой наказание. Тот, кто просит, нисколько не оскорбляет Бога; а кто похищает, оскорбляет и Бога, и людей, и часто только тратит труды при хищении, а всеми плодами пользуются другие. Итак, зная это, оставим всякое любостяжание и будем приобретать сокровище нетленное, восхищая со всяким тщанием царство небесное, – потому что невозможно, невозможно ленивому войти в это царство. О, если бы мы все, сделавшись прилежными и бдительными, получили его, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков.

Аминь.

«Беззаконного уловляют собственные беззакония его, и в узах греха своего он содержится» (Притч.5:22)

Уловленный и связанный грехами своими, грешник в ином мире будет еще более крепко уловлен и связан. Там нет покаяния; связанные руки и ноги означают, что там нет более ни покаяния, ни возможности творить какие-либо добрые дела для своего спасения и входа в Царство.

Ангелам, служащим для наказания. Говорит о будущем, как о совершившемся, по обычаю притч.

“Связавше ему руце и нозе, возмите его и вверзите во тму кромешнюю”

Связыванием называет прекращение деятельности, совершаемой руками и ногами. Тогда прекратится совершение каких бы то ни было грехов и ни одно действие не возможно для умилостивления. Настоящая жизнь есть время деятельности, а будущая – воздаяния. Связываются ноги, которые шествовали ко греху, и руки, которые совершали всякую неправду.

“Ту будет плачь и скрежет зубом

Чтобы кто-либо не подумал, что таким наказанием будет просто тьма, т.е. лишение только света, присоединил, что там будет плач и скрежет зубов, указывая на страшные и нетерпимые муки. Послушаем же и мы, осквернившие свою душу порочной жизнью после омовения Божественным Крещением, и убоимся того, что нас не только изгоняют из брачного пира, но и пошлют на строжайшее наказание. Итак, нужно заботиться об одежде внутренней, а не о внешней, потому что заботясь о внешней, мы не будем в состоянии заботиться о внутренней.
Может быть, кто-либо спросит, почему Церковь не соединяется лучше с Отцом, чем с Сыном? И услышит конечно: потому что вочеловечившийся Сын жил среди нее и потому что соединенная с Сыном, она соединяется и с Отцом, так как Сын сказал:

“Аз и Отец едино есма” (Ин. 10:30)

и:
“видевый Мене, виде Отца” (Ин. 14:9)

Всю сию величественную и пророческую притчу Господь завершает словами: “ибо много званых, а мало избранных”. Это относится и к иудеям, и к христианам. Мало было избранных среди иудеев, мало их и среди христиан. Все мы, крещеные, позваны на царскую трапезу, но Единому Богу известно, кто суть Его избранные. Горе тому из нас, кому Царь Всевышний пред всеми ангелами и святыми скажет: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Какой стыд, и стыд бесполезный! Какой ужас, и ужас непоправимый! Какая гибель, и гибель безвозвратная! Но на самом деле сии слова говорит нам Господь и теперь, каждый раз, когда мы приступаем принять Святое Причастие и душою своею соединиться с Женихом Христом: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде?

Прислушаемся сердцем своим и совестью своею, когда подходим ко Святой Чаше – и мы услышим этот вопрос и этот укор.
Разве что сии слова Божии не влекут за собой плач и скрежет зубов во тьме внешней, как будет тогда, когда Бог скажет нам их в последний раз.
А кто из вас может поручиться, что Бог не сегодня говорит ему это последний раз в земной жизни?
Кто может поручиться, что уже сею ночью его душа, одетая в грязную одежду греха, не окажется в блистательном собрании небесном вокруг царской трапезы?
Ах, кто из смертных может знать, не является ли сей день судьбоносным для всей его вечности!
Всего лишь несколько минут решили судьбу двух распятых разбойников. Эти несколько минут один из них не сумел использовать и отошел во тьму внешнюю; в то время как другой сии несколько минут благоразумно использовал, покаялся, исповедал Сына Божия и помолился Ему о своем спасении: “помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!” И в то же мгновение старая одежда греха спала с его души, и душа его облеклась в блистающий брачный наряд. И покаявшийся разбойник с достоинством избранного сел в раю за царскую трапезу.

Не будем же и мы откладывать покаяние ни на единый час, ибо каждый следующий час может уже не застать нас среди живущих в мире сем. Примемся скорее мыть и чистить свою душу, хотя бы столько, сколько чистим и моем свое тело, которое не сегодня-завтра будет пищей червей. Очистимся покаянием и слезами, омоемся постом и молитвой и облечемся в одеяние, сотканное из чистоты и любви, украшенное всеми добрыми делами, наипаче делами прощения и милосердия. Сделаем то малое, чего ждет от нас Бог, – остальное Он сделает Сам. Когда дитя пожалуется матери на нечистоту своего тела, мать его быстро чистит, моет и переодевает. О, насколько милостивее Отец Небесный к чадам Своим чем любая мать!

В действительности душа всякого человека настолько нечиста, что своими силами никогда не сможет очиститься и удостоиться присутствия Божия. Но пусть всякий человек увидит свою душевную нечистоту, пусть возненавидит ее от всего сердца, пусть сделает то малое, что от него требуется, и, самое главное, пусть возопит к Богу, чтобы Бог Своим огнем и Духом его очистил. А Бог стоит и ожидает таких воплей от Своих покаявшихся чад, держа в руках роскошнейшие ангельские одежды, всегда готовый очистить, омыть, укрепить, осветить, облагоухать и облачить всех, взывающих к Нему в покаянии. Всемилостивому Богу нашему честь и слава. Честь и слава Небесному Жениху души нашей, Господу Иисусу Христу, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков.

Аминь.