Евангелие от Луки, 14:16-24 (зачало 76): притча о званных на вечерю
Стих 14:16
О́нъ же речé емý: человѣ́къ нѣ́кiй сотвори́ вéчерю вéлiю, и звá мнóги:
Он же сказал ему: один человек сделал большой ужин и звал многих,
Христос отвечает на это восклицание притчею о званных на вечерю, в которой показывает, что никто из выдающихся членов теократического иудейского общества, которые считали себя вполне полноправными на участие в Царстве Мессии – здесь ближе всего разумеются фарисеи – не будет принят в это Царство по своей собственной вине. Притча эта – та же, которая приведена у ев. Матфея в гл. (Мф. 22:1-14). Различия между ними неважные. Там выводится царь, устроивший брачный пир для сына своего, а здесь – просто человек, который сделал большой ужин и звал многих, т. е., конечно, прежде всего, верных Закону Моисееву израильтян, какими, конечно, являлись фарисеи и законники.
Человеком называет Иисус Христос Бога, ради беспредельного Его человеколюбия к человеческому роду;
вечерию же — вочеловечение Его.
Ибо как вечеря предлагается не утром, но вечером, при конце дня: так и Сын Божий воплотился не в начале сотворения мира, но егда прииде кончина лета.
«Егда прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего рождаемаго от Жены, бываема под законом» (Гал. 4:4)
Велиею же вечерию, поколику «исповедуемо велия есть благочестия тайна», и высокая и неудобопостигаемая Ангельскими и человеческими умы:
велия, поколику Бог приял зрак раба, быв человеком;
велия, поколику превознес и посадил человеческое естество «одесную престола величествия на небесех» (Евр. 8:1)
Еще же вечерию назвал Иисус вочеловечение Свое ради таинственной вечери, в которой приобщаемся Телу и пием Кровь Его. Есть же и сия великая вечеря: ибо чрез приобщение сей соединяясь с воплощенным Словом, спрославляемся с Ним и бываем по благодати богами. Таковый убо смысл притчи сей: когда всеблагий и человеколюбивейший Бог и Отец благоволил воплотиться единородному Сыну Своему, звал тогда многих, да веруют сему великому таинству. Почему же сказал: многих, а не всех?
«Бог хощет всем спастися, и в разум истины приити» (1 Тим. 2:4);
без веры же во Христа никто не спасется: почему убо не сказал, звал всех, но — многих?
Поколику притча имеет двоякое знаменование — изображения и изображаемого, или письмени и духа: убо сия притча заключает многие слова, служащие только для связи писания и изображения, а не для познания изображаемого и духа. Сказал убо «многих» для связи письменной с смыслом притчи. Ибо если бы сказал: звал всех, никакого бы вероятия достойным не было его слово. Ибо кто когда, изготовив вечерю, созывает всех людей, да обедуют с ним? «Многих» убо сказал в литеральном смысле, в духовном же смысле чрез сие все разумеются. Сказав же о сем: «зва», объясняет то, чрез кого он звал, говоря:
Возлюбленнейшая братия, между наслаждениями плоти и души различие состоит в том, что телесные наслаждения возбуждают к себе сильное пожелание, когда их нет, а когда их вкусят, тотчас по удовлетворении делаются отвратительными для вкусившего. Напротив же, духовные наслаждения бывают отвратительны, когда их не имеют, а когда имеются, тогда бывают желательны; и тем более возбуждают жажду в наслаждающемся ими, чем более наслаждают жаждущего. В тех лакомится аппетит, а не нравится опыт, в этих аппетит мал, но опыт весьма лаком. В тех аппетит рождает насыщение, а насыщение – отвращение; а в этих аппетит рождает насыщение, а насыщение – аппетит. Ибо духовные наслаждения умножают в душе желание, когда удовлетворяют ей, потому что чем более чувствуется их вкус, тем более познается то, что жадно должно быть любимо. А потому не вкушенные они не могут быть любимы, потому что вкус неизвестен. Ибо кто может любить то, чего не знает? Поэтому-то Псалмопевец увещевает нас, говоря: “вкусите и видите, яко благ Господь” (Пс. 33:9).
Ясно он как бы так говорит: “Вы не знаете благости Его, потому что не вкушаете ее. Но приложите пищу жизни ко вкусу сердца, чтобы могли вы полюбить сладость ее, попробовав”. Эти наслаждения потерял человек тогда, когда согрешил в раю (Быт. 3:6); он вышел вне, когда заключил уста от пищи Вечной Сладости. Поэтому и мы, рожденные в несчастье этого странствования, пришли сюда уже с отвращением к ним, и не знаем, чего мы желать должны, и болезнь нашего отвращения тем более увеличивается, чем более душа удаляется от вкушения оной сладости; и тем более не желает уже внутренних наслаждений, чем долее отвыкала от вкушения их. Итак, мы худеем от своего отвращения и утомляемся от продолжительной болезни неядения. А поскольку мы не хотим вкусить готовой сладости внутри нас, то любим, несчастные, во вне свой голод. Но Верховная Любовь и оставляющих ее нас не оставляет.
Ибо Он напоминает нам об оных, презираемых нами, наслаждениях и предлагает их нам; обещанием потрясает закоснелость и побуждает нас бросить свое отвращение. Ибо говорит: “человек некий сотвори вечерю велию и зва многих”. Кто этот человек, если не Тот, о Ком через Пророка говорится: “и человек есть; и кто познает его” (Иер. 17:9)? Он сотворил вечерю велию, потому что приготовил нам довольство внутреннего наслаждения. Он звал многих, а приходят немногие, потому что самые даже те, которые по вере преданы Ему, часто противоречат Вечной Его Вечери худой жизнью.
Он слагает притчу, показывающую, что ни один из тех, которые будут непослушны Ему, не вкусит Царствия Божия. И человеком Он именует Бога Отца, как человеколюбивого, а большим ужином – несказанное наслаждение Царствия Божия. Теперь Он его назвал безразлично ужином, ведь в пятьдесят пятой главе Евангелия от Матфея (Мф. 22:4) Он наименовал его обедом. Звал же Он многих, то есть, двенадцать колен Израиля. Ибо они были призваны прежде язычников, как избранный народ Божий.
Творец и Отец всех Бог сделал большой ужин, то есть, евангельское домостроительство, чтобы все собрались на него. А называет Он его ужином, а не обедом, потому что происходит это в последние времена и как бы на закате века. Итак, Он приготовил отпущение грехов, причастие Святого Духа, славу усыновления, Царствие Небесное и пророчества Евангелий.
Стих 14:17
и послá рабá своегó въ гóдъ вéчери рещи́ звáннымъ: гряди́те, я́ко ужé готóва сýть вся́.
и когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже всё готово.
Послан Он “когда наступило время ужина”, то есть в определенное и благоприличное время. Ибо для спасения нашего не другое какое время было благоприличнейшим, как время царствования Августа кесаря, когда злоба взошла на самый верх и ей нужно было пасть. Как врачи оставляют гнойную и дурную болезнь дотоле, пока она выточит всю дурную влагу, а потом уже прикладывают и лекарства, так нужно было, чтоб и грех обнаружил все свойственные ему виды, а потом, чтоб великий Врач положил лекарство. Поэтому-то Господь допустил диаволу исполнить меру злобы и потом, воплотившись, уврачевал всякий вид злобы совершенно святой Своей жизнью. Он послал “в год”, то есть в настоящее и приличное время, как и Давид говорит: “Препояшь по бедру мечом Твоим и красотою Твоею” (Пс. 44:4). Меч, без сомнения, есть Слово Божие. Бедром означается рождение во плоти, которое совершилось при зрелости плода, то есть в надлежащее время.
Послан был “сказать званым”. Кто сии званые? Может быть, и все люди, так как Бог всех призывал к познанию Себя то чрез благоустройство видимых вещей, то чрез закон естественный, а может быть, по преимуществу израильтяне, которые были призваны чрез Закон и пророков. К ним, к овцам дома Израилева, по преимуществу послан был Господь (Мф. 15:24). Он говорит: “идите, ибо уже все готово”. Ибо Господь всем благовествовал: “близко Царствие Небесное” (Мф. 4:17), и “оно внутри вас” (Лк. 17:21).
Было в обыкновении тогда, как видно, чтоб и прежде приуготовления вечери, и изготовив сию, в самое время вечери, паки призывать прежде званных. Были же прежде воплощения званы Иудеи на вечерю веры сего таинства святыми Пророками, предвозвестившими им имеющее быть чрез Иисуса Христа спасение и заповедавшими иметь в Него веру и повиновение.
«Пророка», говорил им Богодухновенный Моисей, «от братии твоей якоже мене возставит тебе Господь Бог твой: Того послушайте» (Втор. 18:15)
И в самое время вечери, то есть тогда, когда благоволил Бог совершить великую благочестия тайну, послал Бог Сына Своего, да призовет их к познанию истины. Рабом же сего назвал так как рабский зрак приимшего, подобием бывшего человека и образом обретшегося якоже человека (Флп. 2:7), и волю Богоотца Своего сотворившего и совершившего дело Свое (Ин. 4:34). Звал же их посланный Сын Божий и словом, вещая им:
«приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы» (Мф. 11:28)
также:
«отселе узрите небо отверсто» (Ин. 1:51)
и еще:
«грядите, яко уже готова суть вся» (Лк. 14:7)
то есть, отпущение грехов, дар Святого Духа, усыновление и царствие небесное. Звал их и сильными убеждениями от Божественного Писания, иногда говоря им:
«аще бо бысте веровали Моисеови, веровали бысте и Мне: о Мне бо той писа» (Ин. 5:46)
иногда же убеждая так:
«аще убо Давид Господем его нарицает, како сын ему есть?» (Мф. 22:45)
Еще же, звал их на вечерю веры в Него чрез преславные чудеса, каковые сотворил пред ними.
Стих 14:18
И начáша вкýпѣ отрицáтися вси́. Пéрвый речé емý: селó купи́хъ, и и́мамъ нуждý изы́ти и ви́дѣти é. Молю́тися, имѣ́й мя́ отречéна.
И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня.
Вы подумайте о том, что случится, если вы в руку возьмете даже мелкую монету, с которой вы ни за что не хотите расстаться. Зажали вы ее в кулак — что же вы теперь можете делать с этим кулаком? Ничего. А с этой рукой? предплечьем? плечом? Ничего не можете делать, иначе вы выроните эту монету. И в результате, потому что вы взяли в руку самую ничтожную монетку, грош какой-то оказывается, вы все свое тело, все свое внимание, все свое сердце поработили этому грошу, этому медяку. Этот образ всем нам должен бы быть понятен. Поэтому человек, который говорит: «Я теперь хозяин земли», — на самом деле только раб этого кусочка земли, поля, в которое он пустил корни, и эти корни ему не дают никуда от поля отойти.
Какие суть те, которые, будучи званными прежде, вкупе, то есть, единодушно отрицались, и не повиновались званию? Суть сии фарисеи, книжники, законоучители и князи Иудейские. Сих первых звал Господь, так как разумевших Божественное Писание и так как научившихся от Писания о спасительном Его в мир пришествии. Но из них иные не повинулись званию, предпочитая куплю села, то есть, мирские их предложения и суетности. Ибо село означает мир, по толкованию Спасителя Христа, сказавшего: «село же есть мир» (Мф. 13:38)
Почему они, так как рабы мирской суетности и тщеты, отрицались и говорили:
«мы Моисеовы есмы ученицы.
Мы вемы, яко Моисеови глагола Бог: Сего же не вемы, откуду есть» (Ин. 9:28—29)
Иные же отрицались, извиняясь покупкою пяти супруг волов, которая означает привязанность к удовольствиям пяти чувств, составляющих пятерицу супруг. Ибо два имеем глаза, два уха, две ноздри, два орудия вкуса, язык, то есть, и небо; два осязания во всякой части, внешнее и внутреннее, то есть, бываемое на поверхности тела нашего, и внутрь проницающее даже до сердца и души нашей. Почему сии, будучи привязанными к чувственным удовольствиям, и не могши вместить духовное и небесное звавшего их Спасителя учение, говорили:
«жестоко есть сие, кто может Его послушати?» (Ин. 6:60)
Другие же не только отрицались, но и за невозможное ради поятия жены почитали прийти. Показал же Спаситель сим, «не могу приити», силу и неудобопреодолимость уз плотских пожеланий и беззаконий. Но все сии три отрицавшиеся означают всех сребролюбивых, сластолюбивых, и плотолюбивых людей, которые, будучи званными Евангельским гласом на покаяние, и ко причащению Божественных таин, и к наслаждению небесного царствия, отрицаются иные ради заботы о стяжаниях своих, иные ради порабощения плотским своим беззакониям. Но послушаем и следующих приточных слов:
Хотел бы я знать, где теперь уклонившиеся от собрания, что удержало их и отвлекло от этой священной трапезы, – о чем у них разговор? Впрочем, я хорошо знаю это: они или разговаривают о вещах непристойных и смешных, или предались житейским заботам, а занятие тем и другим непростительно и заслуживает самого строгого наказания.
О первых не нужно и говорить и доказывать: но что и те, которые ссылаются пред нами на домашние дела и говорят, будто неизбежная надобность по этим делам удерживает их (от присутствия в церкви), – что и эти люди не могут получить прощения, так как призываются сюда только однажды в неделю, между тем и в это время не хотят предпочесть духовное земному – это ясно из Евангелия.
Званные на духовное брачное пиршество не извинялись вот как: один купил рабочих волов, другой купил землю, третий женился; однако они наказаны. Дела необходимые, но и они не извинительны, когда призывает Бог, потому что все, необходимое для нас, ниже Бога. Сперва честь Богу, а потом уже забота о прочем. Какой слуга, скажи мне, станет заботиться о своем доме прежде, чем исполнит господскую службу? Так не странно ли – по отношению к людям, где господство – голое имя, оказывать господам такое почтение и повиновение, а к истинному Владыке, не только нашему, но и горних сил, не иметь и такого уважения, какое оказываем подобным нам рабам.
Стих 14:19
И другíй речé: супрýгъ волóвъ купи́хъ пя́ть, и грядý искуси́ти и́хъ: молю́ тя, имѣ́й мя́ отречéна.
Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня.
Стих 14:20
И другíй речé: женý поя́хъ, и сегó рáди не могý прiити́.
Третий сказал: я женился и потому не могу прийти.
«Я только что женился сам, я не могу прийти на твой пир. Как я могу прийти на твою радость, когда мое сердце переполнено моей, собственной? Для твоей радости в моем сердце места нет. Если я приду на твою радость, я должен н а минуту забыть свою. Нет, этого я не сделаю!»
Разве это не то, что так часто мы делаем в том или другом виде? Я хочу сказать, что у нас сердце чем-то переполнено, и в нем нет места, чтобы разделить чужую радость или чужое горе. Это же страшно подумать! Но вот о чем нам говорит эта притча. Это очень важно нам воспринять, потому что иначе мы будем продолжать жить, пуская корни в землю, думая, будто мы ею обладаем, когда мы рабы ее. («Земля» здесь обозначает все то, что нас может вещественно поработить: богатство в каком бы то ни было виде).
Или у нас высокое представление о нашем призвании. Нам надо что-то совершить громадное; я художник, я писатель, я умный человек; скажем даже: я священник, я проповедник, я богослов. Мне некогда заняться Богом, потому что я занимаюсь по отношению к другим людям изложением того, кто Он, что Он, говорю о тайнах Царства Божия… Жутко подумать об этом по отношению к себе, но и к другим!
Теперь мы сумеем, может быть, понять, какая свобода от нас требуется этой притчей по отношению к тому, что мы слышим; свобода эта не значит отказ, а — независимость. Ведь большей частью то, что мы называем любовью, это порабощение другого и одновременно порабощение себя самого, это такое отношение к кому-то, когда мы к этому человеку привязаны, как осел привязан к стене; это не любовь. Такая привязанность — нечто совсем другое; это рабство. Мы призваны к такой любви, которая отрекается от себя, которая отрешенно и пламенно обращена к другому и способна видеть его или ее, А НЕ СЕБЯ в отражении.
“Если кто взял жену недавно, то пусть не идет на войну, и ничего не должно возлагать на него; пусть он остается свободен в доме своем в продолжение одного года и увеселяет жену свою, которую взял.” (Втор. 24:5)
“Имей мя отречена” (Лук. XIV. 18)
Так ответствовали все званные на вечерю! Какая нечувствительность! Если бы человек убогий – людей неизвестных приглашал к своей трапезе, такой отказ не был бы удивителен. Владыка дому, Отец семейства зовет уже званных, – зовет детей своих, зовет на вечерю велию. Какая же причина удерживает вас, рабы непокорные?
Село купих; волов купих (Лук. XIV. 18 и 19) они ответствуют. Но или забыли вы чей это дар, чье благословение – “ищите прежде царствия Божия”, сей великой вечери, и вся, разумея гораздо более, нежели село и волы ваши, “приложатся вам” (Матф. VI. 33)
Притом не говорит уже: ищите, избавляя нас труда сего; но “грядите, яко уже готова суть вся” (Лук. XIV. 17). Грядите; но один ответствует – “жену поях” (20); эта-то жена, которая помощницею дана на пути к сей вечери, теперь делается идолом, которая сердце своего мужа отнимает у Бога, которая сделала тебя уже прелюбодеем, заставив изменить благости Божией. Это Евва падшая, дающая Адаму невинному снедь запрещенную в приданое – и приносит проклятие, рождает болезни, оставляет в наследство смерть. Оставь ее! Напрасныя убеждения: уже воля в плену, сердце в оковах. Он ответствует вестнику Божию с первыми: имей мя отречена.
Боже мой! наша ожесточенность не только меру Твоего терпения, но и всякий степень удивления нашего превышает. Согласимся ли мы взять крест Твой, принять хотя одну каплю от той чаши, которую Ты выпил за нас до самаго дрождия, когда самыя блага Твои не пленяют нас? Пойдем ли мы с Тобою на Голгофу, когда отреклись идти к Тебе на вечерю?
Вот горькие плоды неверия! Сердце неимущее веры, не только трудностей в подвиге Иисуса Христа, но и самых благ Его страшится и, подобно преступнику, подозревает самого Отца небеснаго. Одна вера приводит нас к Богу. Если мы истинно верны, то не только село, волы, жена, но и весь мир, ни ангелы, ни настоящая, ни грядущая не возмогут разлучить нас от Бога. Обратим внимание на сей предмет, откроем сердце к принятию его.
Стих 14:21
И пришéдъ рáбъ тóй повѣ́да господи́ну своемý сiя́. Тогдá разгнѣ́вався дóму влады́ка, речé рабý своемý: изы́ди скóро на распýтiя и стóгны грáда, и ни́щыя и бѣ́дныя и слѣпы́я и хромы́я введи́ сѣ́мо.
И, возвратившись, раб тот донес о сем господину своему. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых.
Ев. Лука затем прибавляет, что были призваны новые гости в два раза (у ев. Матфея один раз): сначала из улиц и переулков собираются нищие, увечные, хромые и слепые, т. е. – по всей вероятности, такова мысль ев. Луки – мытари и грешники.
Чрез раба разумеется, как сказали, зрак раба приимший Иисус Христос. Каким же убо образом Он приходит и объявляет Господину Своему, то есть, Богу Отцу Своему, ведущему вся, ведущему самые намерения не хотящих в Него веровать? Притча многажды, как выше сказали, заключает некоторые слова, нужные только для связи приточной, а не для изъявления, оною знаменуемого. Почему, чтобы находилась связь в притче, и да изъявит гнев Божий на отрицающихся, представил раба, приходящего и объявляющего господину своему о делах отрицавшихся.
Виждь же, куда посылается Богочеловек. На распутия посылается и стогны, где нет ни правителей, ни князей, ни вельмож, ни богатых, но где находится простой народ. Какие же были им по Отцовскому заповеданию призванные и Ему поверившие? Нищие Иудеи, маломощные, то есть, не привязанные к мирским вещам и бессильные; слепые, то есть, неученые и безкнижные; хромые, то есть, недовольные к исполнению плотских развлекательностей. Сие же самое другими словами показал Богоглаголивый Апостол, говоря:
«худородная мира и уничиженная избра Бог, и не сущая, да сущая упразднит» (1 Кор. 1:28)
У евангелиста Луки приказание человека царя дополняется словами: и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых. Таковыми иудеи считали все народы на земле, кроме себя. И действительно, таковыми являются все люди и народы на земле, пока они не познают Христа и не сядут за богатейшую трапезу Его даров, которыми Он одаривал и одаривает мир. И все мы без Христа нищие, все увечные, все хромые, все слепые. Только Господь наш Иисус Христос может обогатить нас истинным и таинственным богатством; только Он может исцелить нас от всех недугов и направить руки наши на добрые дела и ноги наши на путь истины и правды. Только Он может отверзть нам очи духовные и дать возможность увидеть наше бессмертное Отечество, исполненное всех свадебных даров и радостей.
Стих 14:22
И речé рáбъ. Гóсподи, бы́сть я́коже повелѣ́лъ еси́, и ещé мѣ́сто éсть.
И сказал раб: господин! исполнено, как приказал ты, и еще есть место.
Стих 14:23
И речé господи́нъ къ рабý: изы́ди на пути́ и халýги, и убѣди́ вни́ти, да напóлнится дóмъ мóй:
Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой.
Словом “на дорогах” намекается на скотоподобную и разделенную на многие мнения жизнь язычников, а словом “в переулках” указывается на жизнь их во грехах. – Не просто повелевает позвать сих (находящихся по дорогам и по изгородям), но понудить, хотя вера есть дело произвола каждого. Для того сказал он: понуди, чтобы мы познали, что уверование язычников, находившихся в глубоком неведении, есть знамение великой силы Божией. Ибо если бы немного было силы у Проповедуемого и невелика была истина учения, то как люди, служащие идолам и совершающие постыдные дела, могли бы убедиться, вдруг познать истинного Бога и совершать духовную жизнь? Желая указать на чудность сего обращения, и назвал оное понуждением. Как бы кто сказал: язычники и не желали оставить идолов и чувственных наслаждений, однако ж, истиной проповеди принуждены были оставить их. Или иначе: сила знамений составляла великое побуждение обратиться к вере во Христа.
Халугою же назвал сей, поколику грех отлучает человека от Бога, так, как холм — места от других мест.
Какой же смысл заключает сие: «и убеди внити»? Или значит понудить насильно и мучительски убедить, так как некоторые из староверов, глупо и безумно сие принимая, тысячи людей убивали и умерщвляли?
Да не будет! Слово, а не бич, убеждает разум; разум же возрождает желание, желание же склоняется и приемлет догматы веры.
«Аще кто хощет», сказал Господь, «по Мне ити». Поколику же язычники и истинного Бога не знали, и закона Божественного не имели, ни словес Пророческих, ни Божественного Писания, руководящего к вере во Христа, так как народ Иудейский, и были подвержены всякому роду беззаконий, раболепствуя страстям и поклоняясь богам-пьяницам, любодеям, неправедникам и хищникам: убо для обращения таковых особенные нужны были средства, могущие убедить и просветить их в познании истины. Значит, следовательно, сие: убеди, склони их мысль сильными убеждениями, каковые были Апостола Павла для Ареопагитов; просвети душу светом святой жизни, каковой пример видеть можно на светлом жительстве Богопроведников Апостолов; плени сердце их творением чудес, каковые были сотворены учениками Христовыми пред язычниками. Сие же, «да наполнится дом мой», являет безмерное человеколюбие и для всех людей милость Бога, Который хощет, да все верующие таинству благочестия наследят Божественное Его царствие. Таким же образом обнаружив Бог волю Свою, являет немедленно и праведный Свой суд для званных и не восхотевших веровать в Него.
Стих 14:24
глагóлю бо вáмъ, я́ко ни еди́нъ мужéй тѣ́хъ звáнныхъ вкýситъ моея́ вéчери: мнóзи бо сýть звáни, мáло же избрáнныхъ.
Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных.
В более простом смысле, притча научает нас подавать лучше нищим и увечным, чем богатым. К чему Господь убеждал несколько выше, к тому самому, кажется, сказал и притчу сию, уверяя оною еще более, что угощать должно нищих. Научаемся (сей притчей) еще и другому, именно: что мы должны быть так усердны и щедры на принятие братьев (меньших), что должны убеждать их к участию в наших благах и тогда, когда они не желают. В этом для учителей сильное внушение, чтобы они наставляли учеников своих должному и тогда, когда сии не желают.
Стал ли бы земледелец сеять, когда не знал бы, что земля возвратит сторицею?
Кто бы стал плавать по морю, когда не верил бы кораблю и кормчему?
Кто бы мог излечиться от болезни, не имея доверенности ко врачу?
Кто бы мог изучиться какому-нибудь искусству, еслибы не верил художнику?
И если отнять веру в сих делах, что выйдет из сего мира прекраснаго?
– Пустыня смерти, гроб, который живых нас погребл бы себе!
Итак, если требуют веры от нас земля, вода, воздух, ближний наш для нашего же блага, то для чего мы отказываем Богу? Вы имеете ближних, друзей: не видя сердца их, им верите. Для чего же Бога лишаете того удовольствия, в коем не отказываете людям, во всем вам подобным? Чем Он заслужил такую недоверенность? Напишите другие уставы для вечной Премудрости, как Ей поступить с нами, и как нам соделаться блаженными. Или о богатстве благости Божией и кротости и долготерпении не радите? Вы слышали в чтенном ныне Евангелии суд Его о званных отрекшихся:
“Глаголю вам, сказал он, яко ни един мужей тех званных вкусит моей вечери”
Подивитесь теперь особенной Его любви к нам. Мы многократно отрицались идти на вечерю к Нему, и Он доселе гласом Церкви не престает звать нас: “грядите”. Се наступают дни покаяния! Он усугубит глас Свой, не ожесточая сердец наших: иззуим сапоги от ног своих, совлечемся греху, станем на месте святе чистыми, приимем дух веры – это есть одеяние брачное. Потом приступим к сей трапезе вкусить вечери Господней; приобщимся крови заветной и Агнцу Божию. Приняв сие напутие живота вечнаго, поспешим на ту вечерю велию, где блага, “ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человека не взыдоша” (1 Кор. II. 9). Поспешим, не умедлим, и во взаимное уверение сердцем и устами скажем друг другу: аминь.