В истории многое повторяется

thumbnail of 2012-08
ПВ № 08(52) 08-2012.pdf Ксения Орлова

27 мая 2012 года мы все отмечали празднование 20-й годовщины Харьковского собора Украинской Православной Церкви, который засвидетельствовал верность большинства украинских иерархов святоотеческой Единой Канонической Православной Матери-Церкви.Хотим заострить ваше внимание, дорогие наши читатели, на том, что Харьков уже традиционно подтверждает свою преданность церковному единству, о чем свидетельствуют события, происходившие здесь в мае 1918 года в период правления митрополита Антония (Храповицкого).

Все мы знаем, через что пришлось пройти нашему народу в начале двадцатого века. Октябрьский переворот, который привел к смене не только власти, но и к разрушению традиционных христианских ценностей, репрессиям, голоду, уничтожению новой властью собственного народа. Последствия этого сказываются на всей дальнейшей истории как Государства, так и Православной Церкви. Мы до сих пор в той или иной мере пожинаем плоды тех перемен. «Всякая революция – несчастье. Русская революция есть великое несчастье» (Н.А. Бердяев).


Не минули события тех лет и наш край. Как один из крупнейших промышленных, религиозных и культурных центров Российской империи, город Харьков представлял интерес для всех противоборствующих между собой партий и группировок, поэтому за первые три года после октябрьского переворота в городе несколько раз менялась власть, некоторое время город был оккупирован немецкими войсками. Каждая власть приводила в действие свои порядки и законы, нередко применяя террор к сторонникам своих предшественников, что имело отрицательное влияние на многие стороны жизни жителей Слобожанщины, зачастую неся ей даже угрозу.
В этих условиях в Харькове прошел Чрезвычайный Епархиальный съезд духовенства в мае 1918 года под председательством митрополита Антония (Храповицкого), будущего первоиерарха Русской Православной Зарубежной Церкви. Были затронуты многие насущные вопросы, волнующие как духовенство, так и мирян. В первую очередь, была послана телеграмма патриарху Тихону с высказыванием ему поддержки в его служении и с испрошением патриаршего благословения харьковской пастве Его Святейшества.
На съезде выступили против разделения народов русского и украинского, против разделения Церкви. Было сказано: «только в едином пастырском руководстве – удержание от развала и противление страшным событиям, происходящим в стране. Россия гибнет». Был озвучен призыв всемерно отстаивать единство и неделимость Всероссийской Православной Церкви, подчеркивая, что во внутренней своей жизни и деятельности Украинская Церковь была и остается автономной. Было сказано и об отстаивании в богослужении церковно-славянского языка и об отстаивании свободы церкви от засилья со стороны государственной власти. Как промыслительно перекликаются события начала XX века с относительно недавними событиями, тоже происходившими в нашем городе, повлиявшими на религиозную жизнь всей православной Украины, когда, благодаря духовной стойкости ныне покойного митрополита Никодима (Руснака), сохранилось единство Русской и Украинской Православных Церквей!
Также на съезде решались и вопросы образования и культуры. Даже в тех тяжелых условиях старались думать о будущем детей, юношества, а соответственно, и о будущем страны и Церкви. Были рассмотрены вопросы обустройства духовного училища, семинарии, о том какого типа должно быть обучение, чтобы оно устраивало и тех, кто собирался затем в духовное служение, и тех, кто собирался в светскую службу.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
«В январе 1918 года в Киеве прошла зимняя сессия Всеукраинского Церковного Собора, длившаяся около двух недель. В июне должна была состояться летняя сессия Собора. Готовясь к ее проведению, митрополит Антоний (Храповицкий) провел (3-16 мая 1918 г.) чрезвычайное Епархиальное собрание. «Собрание единогласно и воодушевленно заявило о желательности единства церковного и единства с патриархом, решительно отвергнув автокефалию… Желательно, чтобы иерархи украинских епархий, входя в более тесное единение между собою, были подчинены Киевскому митрополиту, а последний митрополиту Московскому и всея России» (1)
Собрание единогласно постановило дать наказ делегатам от Харьковской епархии на Всеукраинский Церковный Собор, чтобы они точно и строго выполнили свою миссию, не отступая от постановления собрания по вопросам веры и церкви.
Вскоре после собрания митрополит Антоний получил указ Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода: «… преосвященного Антония, митрополита Харьковского и Ахтырского, утвердить митрополитом Киевским и Галицким с назначением его священноархимандритом Киево-Печерской Лавры, а временное управление Харьковской епархией поручить первому викарию сей епархии епископу Старобельскому Неофиту. Мая 22/9 1918 г.» (2,3)
1. Журнал заседаний Чрезвычайного Епархиального собрания 3/16 мая 1918г. Архив СБУ из Харьковской области д.№035607,т.1д.48.
2. ГАХО, ф 40, оп.101, д.1381, л.5.
3. История Харьковской епархии (1850-1988) Священник Михаил Матвеенко. Х.1999 г.
Не забывали и о духовном наследии Слобожанщины: в один из дней съезда заслушали доклад одного из членов Мелетиевского братства. Доклад о прославлении святителя Мелетия, в котором докладчик подробно обрисовал праведную подвижническую жизнь святителя, его молитвенные подвиги, незлобие, его праведную кончину и
чудеса по смерти. Собрание единогласно постановило возбудить ходатайство перед Святейшим Патриархом Тихоном об открытии мощей Угодника Божия и выразило благодарность Мелетиевскому братству. Хотя канонизация архиепископа Мелетия состоялось гораздо позже, в 1978 году, но начало было положено именно в то неспокойное время, когда нельзя было сказать с уверенностью о наступлении завтрашнего дня для любого священника или мирянина.
В подтверждение слов о произволе властей приведем почти полностью протокол заседания одного из дней съезда:
« 8/21 мая 1918г. (утреннее заседание)
Протоиерей Н. Любарский поведал о мученической кончине своего брата священника с. Алисовки о. Иакова Любарского, убиенного 7 апреля местным красногвардейцем Самраевым. Подошедши к дому покойного, Самраев прямо заявил встречным крестьянам, что идет убить «попа». Но никто из прихожан не обратил на это внимания. Вошедши в квартиру священника и вызвав ничего не подозревающего о. Иакова, он сказал ему: «Я пришел убить тебя за то, что ты читал послание патриарха и ведешь знакомство с буржуями», – и, нанеся две раны штыком, он выстрелил. На шум прибежала жена покойного и, увидев такую картину, потеряла сознание и тут же была застрелена убийцей. Сделав такое, он спокойно вышел из дома, заявив окружающим, что убил «попа». Никто не оказал противодействия. Позавтракав дома, убийца спокойно уехал на Ст. Краматорскую, по дороге убив колониста. Крестьяне с. Алисовки после убийства своего пастыря, совершенного своим же односельчанином, вырыли могилу, похоронили убитых, устроили поминальный обед, после чего потребовали от родственников 150 р. на расходы по поминкам».
Сообщалось о мученической смерти о. Георгия Курячаго, которого красногвардейцы вывели в поле и расстреляли. Когда его вместе с другими прихожанами, осужденными на смерть, вели к расстрелу, о. Георгий не падал духом и мужественно утешал своих спутников.
Было высказано порицание бездействию мирян. «Как же мог наш боголюбивый богобоязненный народ – народ-богоносец -дойти до такого ужаса и дикости? Злое дело развращения народа началось давно, и народные устои разрушались постепенно: все старались убить веру в народе, ибо верою был крепок русский народ. Дальнейшему же падению способствовало развитие научного социализма, – явления не гуманитарного, а «желудочного», – стремящегося к достижению легких путей жизненного довольства. И это развитие сделало некогда великий, могучий русский народ жалким и ничтожным.
Священник И. Федоров поведал потрясающую картину тех терзаний и мучений, какие он пережил. Больной от полученных на войне контузий, возвратился он в свое село Богородичное, и вот ночью явились к нему два молодых человека, назвавшиеся адъютантами «Главковерха» (один из них оказался прихожанином) и заявили, что священника за его контрреволюционную деятельность нужно расстрелять. И тут же начали избивать его рукоятью револьвера, потом повезли в Изюмскую тюрьму, причем всю дорогу его избивали. В тюрьме посадили в подземелье и там продержали две недели на хлебе и воде, и только спустя эти две недели перевели его в общую камеру с разбойниками, – где и просидел 3 месяца; причем комиссар потребовал по 100 рублей в месяц за его содержание. И только когда распространился слух, что пришли немцы и большевики убежали, он был выпущен из тюрьмы. Но вот большевики снова вернулись в Изюм. Опять начались ужасы террора. Отец Феодор вынужден был скитаться и прятаться 2,5 недели в лесу. В поисках за ним, ворвались в его дом, схватили жену и с криками «давай попа» подвергали различным терзаниям и угрозам расстрелять, и только каким-то чудом она спаслась. В доме все разрушили.
Протоиерей Захаржевский предложил просить Архипастыря призвать всех к покаянию, посту и молитве».
На съезде обсуждалось еще много других вопросов, касавшихся жизни епархии, но именно то, о чем мы рассказали, на наш взгляд, показывает, что начинало происходить в стране и в духовной жизни народа. И, по прошествии многих лет, видя, к чему приводит желание жить без Бога, непротивление грехам, нарушение церковных канонов стоит, наверно задуматься и сделать определенные выводы, чтобы не совершать ошибок, приводящих к страшным последствиям. В истории многое повторяется и нужно изучать ее. Недаром говорят, что народ, не знающий свою историю, не имеет будущего.
При написании статьи использованы материалы Гос. архива Харьковской области