Покровский вестник, № 9-10(104), сентябрь-октябрь 2018 г.

Ольга Княженко

Однажды, путешествуя по святым местам, на приходе Крестовоздвиженской церкви одной из деревень Ярославской области, довелось мне увидеть двух необычных старушек. Обе в одинаковых косыночках, в одинаковых сарафанах…Та, что постарше – в инвалидной коляске. Все ее тело странным образом покручено, словно застыло раз и навсегда в какой-то дикой агонии. Полубоком она сидела в своей коляске, а руки и ноги невпопад торчали в разные стороны. Только лицо, а особенно глаза! Они дышали умиротворением, излучая покой и радость. Как потом выяснилось, это родные сестры Степанида и Мария Кудановы. Мне непременно захотелось познакомиться с ними, узнать про их необычную судьбу. И Господь управил узнать, как все было, и рассказать вам…

   Солнце уже закатилось и спряталось где-то за лесом. Вдалеке, на луговине, остывала трава, отдавая ночной прохладе свое тепло, мягким одеялом влажного пара покрывая землю. Где-то слышалось, как поют птицы, приветствуя наступившую прохладу, а кузнечики то и дело стрекотали, стараясь перетрещать друг друга. 
В большом доме на краю села, который недавно отобрали у семьи кулаков Сапрыкиных, обустроенного под сельский совет, в этот день все не гас свет. В окнах было видно оживленное движение, стоял сплошной гул от множества голосов. Все это напоминало гнездо, кишащее осами. Наконец, далеко за полночь широко распахнулась дверь, из которой сначала пролился свет керосиновой лампы, потом вывалились клубы папиросного дыма, а вслед за ними парами и небольшими группами стали выходить молодые парни и девчата, оживленно что-то обсуждая и перекрикивая друг друга. Мало-помалу стали расходиться по домам. Четверо из них отделились от большой группы и свернули на тропинку, ведущую в сторону хутора Угодичи.

– Правильно товарищ Тютькин сказал, буде кровушку-то нашу пить… Затуркали вконец:
туды не ходи, таво не роби, етаво не ешь…
Паши с утра до ночи, как вол, да и только. Хватит! Наконец, пришло наше время. Свобода-волюшка долгожданная! Я за нее все отдам, зубами выгрызать стану! – возбужденно выкрикивал слова кудрявый черноглазый парень.
– Мы с Нюркой тож в стороне сидеть не станем. И мы пойдем свободу свою отвоевывать!
Ишь, попривыкли командывать. Учат, учат кажный день. Теперыча наша власть пришла, наше время. Даж не верится, неужто вот она – свобода! Я теперь ее из рук-то не выпущу!
– Не вы-ы-ыпущу… Раскудахталась. Ее еще завоевать окончательно нужно, да удержать.
И тут придется проявить всю свою твердость, весь характер. Товарищ Тютькин сказал, что
без винтовок тут не обойдется… А что? Пора за дело браться. Завтра спозаранку и начнем. Не забоишься, Стешка, церковь-то громить?! У вас ведь с Нюркой бабка Прасковья набожная…
Ты, что ли, не говори ей, чего мы на завтра удумали с робятами.
– Еще чего! Вот возьму и скажу! Скажу непременно, сегодня же. Корчит из себя родственницу да благодетельницу великую. Как тятька с мамкой сгинули двенадцать лет тому назад, забрала она нас троих к себе. Я, говорит, теперыча вам буду и мамка, и тятька. Слушайтесь мене, говорит, не пропадем. А сама и давай нас в работы всякие пускать, спина не разгиналась от зари до ночи. А потом еще на коленях заставляла утром да вечером перед образами кланяться, лбом стучать. Она мне больше не указ.
– А ты, Нюрка ?
– А я че, хуже чель? И я со Стешкой. Куды она, туды и я…
– Ох, звезды то каки-и-е-е! Пропали сегодня наши посиделки. Не спели никакой песни, не сплясали…
– Плясунья ты наша! Потерпи чуток. Вот за-воюем окончательно новую жизнь, наладим
все, тады и петь-плясать станем вдоволь.
– Дык, ждать долго! Ничаво, я завтра найду, где сплясать!
– А с чего рушить то начнем?
– Сначала Крест этот нужно вытащить, стены ободрать, иконы сорвать и сжечь.
– А говорят, Крест уже пробовали вытащить, да с места сдвинуть не могли. Петька даж пилить брался, а не смог. Все зубья у пилы поломались, а на НЕМ – ни цара-пины.
– Да какая там пила у этого алкоголика может быть? Давеча нажрался до беспамяти, упал на борону и насмерть. На той неделе схоронили дурня. Царствие ему Небесное…
– Ну-ну! Какое еще там царствие? Мы строим свое царство – рабоче-крестьянское. И будет оно счастливым да свободным. И будет вокруг равенство; и все пути тебе
будут открыты! Хошь – агрономом стань, хошь – писателем… а хошь – фельшером.
– Фельшер! Светать скоро будет! Пора по домам, а то все дело завтра проспим. Ну, барышни, доправили мы вас в аккурат до крылечка. Завтра свидимся. Не скучайте без нас тута.
– Степ, а Степ, дык че, завтра-то, где мы вчетвером встретимся?
– Давайте прямиком к храму. Кто раньше придет – сразу за дело. Че хороводы водить?!
Берите с собой струмент какой. Работы много.
Распрощавшись на крылечке, хлопцы – Степан и Кирюха – скрылись за ветками раскидистого орешника, а сестры Стеша и Нюра, легко вспорхнув на порог, распахнули дверь в избу.
– Где это вас носило чуть ни до утра? Совсем стыд потеряли, попрыгуньи?